По возвращении домой в гостиной меня ждали двое детей лет десяти. Несколько мгновений спустя я их узнала – двойняшки дяди Пайеса от второй жены, Ата и Атафе.

Миссис Адамс стояла в дверях кухни, наблюдая за тем, как я наливаю детям яблочный сок.

– Их привез водитель. Вместе с чемоданом, – сообщила она, когда дети вышли на улицу, чтобы осмотреть задний двор.

– Что? С каким чемоданом?

– Он в спальне на первом этаже.

Пройдя в спальню и открыв туго набитый чемодан, я ахнула: в нем лежала даже школьная форма! Я позвонила Мавуси, пытаясь разузнать, в чем дело, однако отец ничего ей не говорил. Позвав детей, я усадила их за кухонный стол.

– Зачем вы взяли с собой форму?

– Папа сказал, что мы пойдем здесь в школу.

– В Аккре?

– Да.

Я выслала их обратно на улицу, велев держаться подальше от бассейна, и позвонила тоге Пайесу.

– Афи, твои брат с сестрой доехали? – первым делом спросил он.

– Вы не предупредили, что отправляете их ко мне, да еще и учиться.

– Разумеется, ведь ты бы отказалась. Тебе не помешает помощь по дому, особенно в твоем положении.

– В каком положении?

– Ах, Афи, разве от отца что-то скроешь?

– Тога, прошу, я живу в доме мужа. Я не могу поселить здесь людей, не посоветовавшись с ним.

– Эти люди – твои брат и сестра, почему ты говоришь о них как о незнакомцах с улицы?

– Вы понимаете, о чем я. Такое нужно планировать заранее. Нужно обсудить вопрос с Эли.

Дядя рассмеялся.

– Афи, ты прямо как мать. Она поступала точно так же, когда был жив брат. Но твоя мама – посторонняя, а ты своя. Она могла мне отказать, потому что мои дети не состоят с ней в кровном родстве. А ты не можешь пренебречь своим долгом по отношению к семье. Почему твои брат и сестра должны ходить в ужасную государственную школу, когда их старшая сестра живет в Аккре и в состоянии отправить их в частную школу? Почему они должны спать на коврике в моей гостиной, когда ты живешь в таком большом доме с множеством пустых спален? Как только Мавуси закончит университет, я и ей пошлю двоих ребят. Так у нас заведено. Твой долг о них позаботиться. Если не ты, то кто же?

В тот момент я ненавидела дядю больше, чем когда-либо. Что мне сказать Эли?

После ужина и душа я включила детям телевизор в комнате для гостей. Эли так и не вернулся до глубокой ночи. Утром, когда я спустилась вниз, он сидел в гостиной. Вместе с детьми. И слушал болтовню Ата.

– Доброе утро, сестра Афи, – хором поприветствовали меня дети.

– Доброе утро, как вы?

– Хорошо, – радостно ответили они, явно осчастливленные возможностью приехать ко мне домой.

Я отправила их завтракать на кухню и села напротив Эли.

– Что они здесь делают? – спросил он вполне спокойно.

Я объяснила ситуацию. Не желала выставлять дядю в невыгодном свете, но и не хотелось врать, будто он меня предупредил, особенно учитывая наши и без того натянутые отношения с Эли.

– Разве можно просто отправить своих детей жить с родственником?

– Я ему так и сказала. К тому же они еще маленькие и не могут сами о себе позаботиться.

– Это не проблема – у нас есть кому о них позаботиться, однако мне не нравится поведение твоего дяди. Мама уже жаловалась на него.

– Извини.

– Нельзя просто подбросить своих детей другим. Отправь их обратно. Сегодня же.

– Что сказать дяде?

– Скажи, что твой муж не разрешил их оставить, поскольку этот вопрос не был согласован заранее. Скажи, что я очень недоволен его поступком. Разрешить им остаться означало бы создать прецедент. Я не позволю диктовать мне, как жить в собственном доме, и не потерплю такого неуважения. Собери детей, Менса отвезет их обратно. Я передам через него денег твоему дяде.

– Хорошо, спасибо.

Честно говоря, я выдохнула с облегчением – на какое-то мгновение мне показалось, что из-за своей чрезмерной доброты Эли позволит им остаться. К счастью, он не уступил. Мне сейчас меньше всего нужно это бремя: я и так ждала ребенка, а мой брак трещал по швам. Дети могут приехать, когда все наладится, пусть даже просто на каникулы – так я сказала им за завтраком. Атафе начала плакать, а ее брат перестал есть. Они заявили, что не желают возвращаться к отцу, а хотят остаться со мной. В кухню вошел Эли, и дети мигом притихли. Он сел за стол и велел Атафе перестать плакать.

– Почему вы не хотите возвращаться?

Дети вопросительно посмотрели на меня, боясь заговорить со взрослым, особенно с тем, кто жил в таком огромном доме в Аккре. К тому же сомневаюсь, что их хоть раз спрашивали, чего они хотят.

– Скажи ему, – подбодрила я Атафе.

Она вытерла лицо тыльной стороной ладони, размазывая повсюду сопли и слезы. Эли протянул ей салфетку. Затем она слабым голосом поведала нам, что не хочет возвращаться, поскольку отец не заплатил за учебу, и она сгорала от стыда, когда директор выгнал их с братом из школы на глазах у других детей.

– И он не покупает нам книги, а форма у нас старая, – добавил ее брат.

– И он кричит на нас и бьет по голове, – продолжила Атафе гораздо более уверенным голосом. Жалобы уже лились из них фонтаном.

– А когда мама готовит мясо, он сам все съедает, – добавил Ата, и его сестра кивнула так сильно, что я испугалась, как бы она шею себе не свернула.

– Даже рыбу, дядя, он съедает всю рыбу! Нам достается только акпле и жидкий суп, никакого мяса!

– И он не дает маме денег на еду!

– Понятно, – прервал их Эли. – Посмотрим, что можно сделать. И все же вам придется вернуться домой. Я позабочусь о том, чтобы вас восстановили в школе и всегда кормили мясом. Можете приехать к нам в гости на каникулах.

Дети засияли. Когда машина повезла их домой, до меня еще долго доносились их счастливые «до свидания». Я вручила им пакет сладостей в дорогу, а Эли передал через Менсу конверт с деньгами.

– Отдай их матери, и чтобы отец не видел, – предупредил он водителя.

– Эта сумма позволит ей расширить свою торговлю, – сказал он мне, когда мы вошли в дом. Я поблагодарила его со слезами на глазах. Сколько мужей поступили бы так же? Вскоре после этого он ушел, несмотря на выходной, а я вернулась в постель.

Меня разбудил звонок от Эвелин. Мы не разговаривали с тех пор, как я приехала из Хо. Последний раз она связалась со мной, прислав фотографию из Дубая, где отдыхала с подругами. На снимке она сидела верхом на верблюде во время сафари по пустыне.

– Почему ты не взяла с собой Ричарда? – спросила я, радуясь возможности с ней поболтать.