– Спасибо, – буркнула я по-итальянски.

– Слушай, прости, что побеспокоил тебя. Дело в том, что…

– Что тебе весело делать ставки на мое отстойное итальянское произношение?

– Ха! У тебя есть чувство юмора! – фыркнул он, затем понизил голос: – Я не хотел проявить неуважение. И мне кажется, что твой итальянский очень хорош. Просто ты выглядела так, словно тебе нужно взбодриться.

Я промолчала, и мужчина вернулся к своему столику, где осушил бокал вина за пару глотков. Официант принес ему высокий бокал, доверху наполненный ярко-оранжевой жидкостью со льдом. Не отрываясь от телефона, мужчина поблагодарил его кивком головы.

Густые волнистые волосы мужчины отливали разными оттенками блонда, словно их окрасили. У него были темно-синие глаза, в уголках губ остались следы темно-красной помады брюнетки.

– Спасибо, – сказала я, поднимая бокал. – Ты хорошо говоришь по-английски. Учился в США?

Он положил телефон и улыбнулся.

– Школа-интернат в Швейцарии. Просто моя мама – американка. А ты? Расскажи, почему ты так хорошо говоришь по-итальянски? – Он наклонился и приглашающе похлопал по стулу рядом с собой.

– С радостью расскажу.

Я точно так же похлопала ладонью по стулу рядом с собой и демонстративно занялась бумагами, складывая их в стопку и ровняя, прежде чем убрать в папку.

– Меня зовут Никколо. – Он сел рядом и протянул руку.

– Изабель.

– Что привело тебя в Геную, Изабель?

– Исследования для моей докторской диссертации.

– Вау! Что ты изучаешь? Подожди, дай угадаю. Итальянскую литературу?

– Нет. – Я покачала головой.

– Архитектуру?

– Попробуй еще раз.

– История искусств? На этот раз я угадал?

– Почти.

– Что тогда?

– История. Просто история.

– Тогда ты по адресу, у Генуи огромная история. Ты уже бывала здесь раньше?

– Нет, впервые в этом городе, – ответила я. – А ты отсюда?

– Да, учусь на юридическом факультете. – Никколо провел рукой по волосам, ероша густые пряди. – На чем специализируешься?

– Я изучаю ветвь семьи Дженовезе, которая перебралась во Францию в шестнадцатом веке, но все же сохранила присутствие в Генуе.

– О какой семье речь? Возможно, я их знаю?

– Фальконе. – Он рассмеялся и снова хлопнул себя по бедру. Я уточнила: – Так ты знаком с ними?

– Ага.

– Твои друзья?

– Фальконе? На твоем месте я бы не доверял этим людям.

– Правда? Что… Ну, подожди. Во-первых, извини меня за резкость. Я была в палаццо Фальконе, и визит этот был… малоприятным, мягко говоря.

– Что произошло?

Я рассказала Никколо о встрече с Эмилиано и графиней и спросила:

– Как думаешь, у меня есть право посмотреть документацию? Или это не твоя область в юриспруденции?

– Я определенно мог бы выяснить это для тебя. – Он снова улыбнулся, показывая ряд неровных желтоватых зубов.

– Спасибо, я буду очень признательна. Для меня это вопрос жизни и смерти.

– Ты занята сейчас? – спросил Никколо. – Возможно, я мог бы помочь тебе с твоим исследованием.

– Да, времени у меня в обрез. Мне все еще нужно найти юриста, специализирующегося на решении споров относительно работы с частными архивами. У тебя нет специалиста на примете?

– Есть у меня кое-кто на примете, он поможет тебе определиться, что делать дальше.

Он поднял голову и подмигнул женщине у стойки бара, которая внимательно за ним наблюдала.

– Пять евро сверху, – сказал он по-итальянски. Она удивленно захлопала ресницами.

Дождь уже прекратился, но мощеная улица была скользкой. В воздухе разило канализацией. Снова поднялся ветер, который пробирал до костей.

– Следуй за мной, – велел он. – Это не займет много времени.

Меньше чем через минуту мы стояли перед палаццо Фальконе.

– Подожди! – воскликнула я, когда он уже нажал на звонок. – Что ты задумал? Ты же хотел меня с кем-то познакомить? Я не могу туда вернуться.

– Просто доверься мне, ладно?

Я опустила голову пониже, чтобы не попасть в объектив камеры.

Дверь открылась, и Николло, взяв меня за руку, потащил за собой во двор. Эмилиано крепко обнял его и дважды похлопал по спине. Его мутноватые рыбьи глаза уставились на меня с удивлением.

– Впусти нас, и я все объясню, – потребовал Никколо.

– Нечего объяснять. С тобой всегда так! – ответил Эмилиано.

Эмилиано был другом Никколо?

Я последовала за Никколо вверх по лестнице и прошла мимо кабинета Эмилиано. Он остановился перед закрытой дверью и приоткрыл ее ровно настолько, чтобы просунуть голову.

– Нико! – раздался женский голос. Графиня.

Он обернулся ко мне, жестом велев подождать, вошел в комнату и закрыл за собой дверь. Я услышала смех, а затем Никколо открыл дверь и за руку втянул меня внутрь.

Графиня сидела за деревянным письменным столом, в древесину которого были инкрустированы драгоценные камни. Они, словно разбитые драконьи яйца, сверкали голубовато-серым блеском. На стене позади нее висело огромное генеалогическое древо, по обе стороны от него – фамильный герб в виде сокола. Под ним большими, отливающими золотом буквами был написан девиз Фальконе: «Familia Supra Omnia». «Семья превыше всего».

– Понимаешь, мама, как я уже говорил, Изабель приехала из Бостона. Она близкая подруга Харпо. Ты ведь помнишь Харпо? – Он обнял меня одной рукой.

– Харпо, да, конечно, – кивнула графиня. – Почему же, Изабелла, вы ничего мне не сказали?

– Держу пари, ты ей и шанса не дала. К тому же как типичный житель Бостона Изабель не любит говорить о себе.

– Да, дорогой, но… – Ее вежливая улыбка никак не вязалась с тем, как крепко она сжимала карандаш в кулаке.

– Итак, мама, Изабель приехала в качестве моей… гостьи. – Он обнял меня крепче.

– Но, милый, я…

– Нет-нет. Никаких «но милый». Не переживай ни о чем. – Я чувствовала на себе взгляд графини и одновременно тепло, исходящее от Никколо. От него пахло яблоками и свежестью. – Кроме того, отец Изабель – дипломат, у него обширные связи.

Графиня переводила взгляд с Никколо на меня и обратно, поглаживая наманикюренными ногтями по кристаллу аметиста размером с голубиное яйцо.

– Значит, решено, – подытожил Никколо. – Сегодня Изабель ужинает с нами.

Он поцеловал графиню в щеку, и мы вышли из комнаты.

– Подожди, – проговорила я.

– Тсс… не здесь, – прошептал Никколо. Он нежно приложил палец сначала к моим губам, а потом к своим. Я последовала за ним вверх по лестнице. Наверху он достал длинный ключ, похожий на тот, которым пользовалась графиня, и отпер дверь.

– После тебя.

– Я не понимаю. – Я с недоумением смотрел на него. – Ты из семьи Фальконе?

– Да. Я – Фальконе. А ты – дочь дипломата и хорошая подруга моего старого друга Харпо. И ты – мой особый гость. Особенный для меня гость.

– Это очень