Шрифт:
Закладка:
Но с каждой новой волной, со все более возрастающей воронкой становилось, как ни странно легче. Эмоции были выпущены на свободу, они уже не были бестолковой и забитой болью, они были силой. Той силой, с которой придется считаться остальным. Ощущение власти наполняло ее, казалось, что в данный момент она сможет справиться со всем. Только вырвет до конца этот горький ком из груди, столь сильно отравлявшись существование. Горечь предательства.
Похожие эмоции она ощущала и тогда, когда прокляла Адриана. Сейчас она это помнила. Бушевавшая внутри нее стихия требовала выхода. Жажда отомстить за саму себя, за свою глупость, свое безволие подталкивала ее к необдуманным поступкам. А остановить саму и себя и стихию она уже не могла…
На Ламарийской слезе бушевал шторм. Вода поднималась все выше и выше, ударялась о каменистый берег, размывала песок и лишь каким-то чудесным образом не заливала сушу. Эту стихию следовало бы бояться, но с каждым плеском Риш, казалось, освобождалась от боли и обретала что-то новое, доселе неизведанное. Она даже не могла точно сказать, кто из них в данный момент управляет – она стихией или стихия ею. Они были единым целым, дополняли друг друга, рвались наружу, хотели показать и доказать свою силу.
Марина всегда знала, что владеть стихией воды – опасно, что эта сила способна играюче разрушать целые города. Сейчас она видела подтверждение этого, чувствовала силу в каждой частичке своего тела. Она могла, она была способна. Способна на все. Стоит лишь направить стихию вне Ламарийской слезы, и она сможет отомстить. Но захочет ли?
От осознания собственного могущества стало страшно. Но как, как ей сейчас справиться со штормом, который породила она сама? Как? В прошлый раз ее срыв привел к проклятью на века и самоуничтожению… Что она сможет сделать сейчас?
- Спокойнее, дитя мое, - нежный мелодичный голос прорвался среди будущие воды. Он звучал негромко, но был слышим. Каждое слово, каждый звук. Он сам был словно журчащий поток. – Спокойнее. Ты все сможешь. Ты сильнее. Отпусти.
И она отпустила. Потоки воды закрутились в немыслимом вихре и опали, словно мгновенье назад здесь и не было никакого буйства стихии. И только свежий запах озона напоминал, что еще недавно творилось на Ламарийской слезе.
Потоки воды успокоились, как и эмоции, что бушевали у нее в груди. И только сердце колотилось сильно-сильно. Марина осознавала, что находилась на грани. На той самой грани, после которой пути назад не было. На той самой грани, за которую когда-то шагнула Крессида Лардже.
Эмоции не должны править силой. Силой должен править разум. Эмоции могут лишь направлять, но сила, вызванная сильными эмоциями, способна нести разрушительные последствия. Так сгорел замок Лардже. Так был проклят Адриан.
- Все хорошо, дитя мое, - прожурчал за ее спиной все тот же голос. – Ты справилась.
Факт сомнительный, но, кажется, говорившая все-таки была права. Риш обернулась – она стояла в паре шагов от нее. Тоненькая, хрупкая, с длинными, достигающими колен, густыми светлыми волосами, в которых мелькали синие пряди, сияющими глазами, она, казалось, сама состояла из воды. Пышное платье словно тысячи маленьких волн колыхалось и искрилось. Она казалось очень юной, младше самой Риш, вот только в огромных глазах отражалась мудрость веков. Марине не понадобилось много времени, чтобы понять, кто перед ней.
- Ламара, - прошептала она. Какое-то шестое чувство заставило ее склониться в реверансе перед прибывшей. Прямо посреди моря, вот только это не мешало нисколько.
Морская богиня рассмеялась, и ее смех всколыхнул доселе спокойные воды.
- Здравствуй, дитя мое, - она поцеловала преклонившуюся перед ней сущность в лоб. – Рада снова с тобой встретиться. Поднимись, дитя мое.
«Дитя мое»… Это обращение должно было бы резать слух той, что внешне казалось старше богини, той, что прибыла сюда из другого мира. Но оно было настолько родным и привычным, словно Марина слышала его не в первый раз. Тем более в определенной степени так оно и было, она и была дитем морской богини. Сущностью, ребенком, воплощением – можно было применить любой эпитет, и он оказался бы верным. Риш осознавала это не только разумом, но и каждой клеточкой своего тела.
- Я смотрю, огненный малыш наконец-то перестал скрываться, - с легким смешком произнесла богиня, оглядывая свои владения. Где-то на берегу, в результате шторма, были повалены деревья, песок был нещадно смыт, обнажая камни. – Давно пора. Поговорим, дитя мое?
Огненный малыш? С трудом, но Марина догадалась, что богиня имела ввиду Ренара… То есть Адриана Лардже, конечно. Наверное, когда-нибудь она сможет его называть так. Пока не получается.
- А у меня есть выбор? – вопрос сорвался с губ прежде, чем Риш успела себя остановить. Не таким, увы, совсем не таким тоном следует разговаривать с богами, коли они решили снизойти до простых смертных. Последствия могут быть непредсказуемыми, и место, где они сейчас находятся, лишь подтверждение этому.
- Пришло время, дитя мое, - лишь улыбнулась в ответ на ее дерзость Ламара. – Ты обрела себя. Я долго этого ждала. Присаживайся.
Едва уловимый жест, и прямо посреди моря появились два кресла, будто сотканные из морской пены. Это не было предложением, скорее констатацией факта. Богиня решила поговорить, и она это сделает. Мнение Риш при этом вряд ли будет учитываться. И лучше обдумывать каждую фразу прежде, чем озвучивать ее вслух. Безопаснее.
- Благодарю, - Марина чинно уселась в кресло, машинально удивляясь тому, что оно не было мокрым. Чудеса науки, да и только! А, нет, магии, конечно, магии.
А морская богиня не стала терять времени и с места в карьер начала:
- У каждой сущности есть момент, когда эмоции берут верх над разумом и силой. Сможет ли она их остановить или нет – зависит только от нее. Это своего рода испытание. Проверка, которую необходимо пройти, чтобы в полной мере ее пройти. Ты сейчас ее прошла.
- Только благодаря вам, - возразила Марина. Она прекрасно осознавала, не прозвучи сейчас голос богини, и она бы не справилась. Позволила бы стихии овладеть ею, как… Крессида Лардже? Получается, она не прошла испытание?
- Нет, дитя мое, - не согласилась Ламара. – Ты бы и сама его прошла. Как это не удивительно, но ты с самого начала, еще до того, как все вспомнила, осознавала, насколько разрушительным бывает море. Осознавала силу собственной стихии. Ко многим другим это знание приходит поздно. Слишком поздно, - в ее голосе слышалась грусть. Что она сейчас вспоминала, погибшего ледяного дракона или что-то еще, так и не дошедшее до мифологии этого мира?
- А Крессида Лардже…? – робко произнесла Риш.
- Не слышала криков ни любимого мужа, ни сына. Она не справилась, Лорена, - спокойно, как само собой разумеющееся, сказала Ламара.
- Меня зовут Марина, - напомнила девушка. Да, она являлась Лореной Д’Артье, но не хотела терять и саму себя. Не знала, что будет дальше. Место Лорены здесь, в этом мире. Марину Ледовскую же ждут родители, Алиска, работа… У нее тоже есть прошлое. И должен быть выбор. Напомнить об этом не мешает.
