***

Всё повторяется: ранний подъём, лекарства, зарядка, Саманта.

Я не удивился, когда её тёмная макушка появилась из-за двери, но, увидев, во что она одета, не смог скрыть эмоций. Сегодня выходной, так что студенты не обязаны носить школьную форму, боясь выговора и замечаний. Я был приятно удивлён, когда увидел на девушке юбку чуть выше колен и блузку, которая слегка открывала тонкую шею.

Не сказать, что я так уж часто заглядывался на девчонок, а в особенности на выходных, потому что мы с Оминисом и иногда с Леандером с самого утра отправлялись в Хогсмид или же проводили время в наших гостиных. Однако сейчас не мог оторвать от Саманты глаз, и даже её неуёмная тяга к болтовне не раздражала, а лишь забавляла.

— К сожалению, Имельда не сможет со мной пойти в Хогсмид, так что придётся тоже все выходные провести тут, в школе. — Она вмиг погрустнела, сминая в пальцах простынь на кровати.

«Хм, а чего тогда так разоделась, раз не идёшь никуда?», — подумал я, ухмыляясь и скользя взглядом по её фигуре.

— Можешь у меня посидеть, если мадам Чиррей позволит. — Я приподнялся на локтях и поправил рубашку пижамы. — Всё равно делать нечего, а так хоть нескучно будет.

Саманта заулыбалась во весь рот, тут же краснея и скрывая глаза ладонью.

Я не мог ответить себе на вопрос, что же я чувствую по поводу всего происходящего. Лежание в Больничном крыле меня здорово подкосило — я ощущал себя отрезанным от внешней жизни, пусть и на несколько дней. Я не мог злиться на Амелию, потому что понимал, что просто довёл её. Довёл своим упрямством, тупостью. Хотел бы я знать, что она думает обо мне. И думает ли вообще? Я исподлобья аккуратно посмотрел на Саманту, всё ещё что-то активно рассказывавшую, и продолжил размышлять. Внутри меня зародилось стойкое чувство, что я не знаю, чего хочу. Достиг цели — спас Анну. А что дальше? Она живёт своей жизнью в Хогвартсе, и всё её внимание занимают учёба и Чарльз. Чёртовы Гриффиндорцы! Я скрестил руки на груди и склонил голову, отводя взгляд в дальний угол комнаты.

Несвойственная мне обида на сестру в какой-то степени зарождалась внутри: я думал, что, вернувшись в школу, она будет проводить время со мной, постоянно благодарить за то, что я вытащил её из этого болота. Понимаю, что это подло и мерзко — ждать такого, но ничего не могу с собой поделать. Мне нужна новая цель, а какая — не знаю, хоть и чувствую — что-то витает в воздухе, ждёт, когда я схвачу его, как Снитч. Не получается уловить этот ускользающий от меня смысл. Смысл жизни.

Я облизнул губы, чуть смакуя странный вкус на языке. Апельсины. Какие, к чёрту, апельсины?

— Вот, говорю, принесла тебе. — Саманта стояла впритык к моей кровати, держа в руке оранжевый пахучий фрукт.

— О! Прости, задумался что-то. — Я потянулся и забрал тяжёлый лоснящийся апельсин. — Спасибо, давно не ел такой экзотики.

От этого яркого запаха, заполнившего пространство, у меня закружилась голова, и я вспомнил про те злосчастные духи. Когда же ты уже освободишь меня, чёрт бы тебя побрал? Подкидывая фрукт в воздух, я не мог насладиться этим запахом, который неумолимо вызывал вереницу разных мыслей. Они заполняли голову, подобно стрекочущим Златоглазкам. Захотелось заткнуть чем-нибудь уши и покончить с шепчущим тягучим голосом внутри.

— Добрый день, мистер Сэллоу! Мисс Дейл. — Мадам Чиррей вкатывала в комнату тележку с типичным набором для осмотра: бинты, градусник, зелья. Увидев Саманту, она повела бровью и ехидно улыбнулась.

Дверь за медсестрой почти закрылась, когда я заметил в проёме рыже-каштановую макушку, заглядывающую внутрь.

***

Уже к обеду профессор Чесноук вежливо намекнула, что нам с Гарретом надо бы возвращаться в наши гостиные. Сегодня меня ждал разговор с директором Блэком по поводу нашей с Себастьяном дуэли, а точнее его ранения. Я очень переживала, прокручивая в голове все наихудшие варианты развития событий: меня накажут, лишат стипендии, отчислят, отдадут на съедение топеройкам. Не переставала поражаться терпению Гаррета, который стоически выслушивал весь этот бред, находя тысячу аргументов в ответ, почему так не будет. Он любезно предложил сопроводить меня к директору и свидетельствовать в мою пользу, но я категорически отказалась. Это могло только навредить.

Перед тем, как закрыть за нами дверь в теплицу, Чесноук настоятельно рекомендовала, а точнее приказала, чтобы я всё же показалась мадам Чиррей со своими ранами. На самом деле, наутро я и сама немного остыла и поняла, что мне действительно стоит посетить Больничное крыло, поскольку рёбра ужасно болели, и никакие отвары до конца не помогали. Плевать, что там Сэллоу — я выкрою минутку и не буду даже заходить внутрь.

Предвкушая неприятный разговор с профессором Блэком, я попрощалась с Гарретом и неторопливо, стараясь не задеть рёбра, поднялась к нему в кабинет.

Огромные, во всю стену книжные стеллажи, плотно заполненные фолиантами, давили своим масштабом, из-за чего просторный кабинет казался тёмной тесной клеткой. Небольшой стол, заваленный стопками пергаментов, всевозможными письмами и документами, стоял прямо посреди комнаты, а за ним важно сидел Финеас Блэк. Он держал во рту кончик пера, обмоченного в чернилах, поэтому первое, что я заметила, когда вошла — несколько мелких чёрных капель на листе перед ним. Директор встрепенулся, пробуждаясь от задумчивости и, наскоро применив магию, стёр пятна и подписал документ, убирая его в сторону.

Казалось, он меня не замечает, потому что я стояла у входа уже несколько минут, тайком оглядывая кабинет, в котором, по правде сказать, уже была. В прошлый раз мне не удалось в полной мере рассмотреть интерьер комнаты, но сейчас выдалась такая возможность, и я не спешила с ней распрощаться.

За спиной Блэка возвышалась небольшая двусторонняя лестница, ведущая на балкончик. Я всё никак не могла понять — для чего он? Окна, разумеется, в кабинете были, но они не выполняли своей функции и впускали лишь толику дневного света. Около окна виднелась арка, ведущая вглубь кабинета — отсюда было не видно, но я предположила, что там начинается длинный коридор в спальню и гостиную директора.

— Ну что, мисс, присаживайтесь, — выдернул меня из размышлений Блэк, указывая на кресло с противоположной от него стороны.

Нервно сглотнув, я присела и сморщилась от боли в животе. Директор заинтересованно осматривал меня, насупив брови. Только сейчас я сообразила, что не переоделась из