что появится кто-то, способный развеять его одиночество.

Наступила тишина, и Белл задумался, уж не послышалось ли ему все это.

Затем тусклый свет исчез, как будто что-то огромное заслонило полотно неба. Некто занял собой весь проем, и, казалось, колебался, заглядывая внутрь. Разглядывая Белла.

Затем существо потянулось к принцу, и он понял, как был неправ, как сильно ошибался.

Одиночество было намного лучше, чем то чудовище, которое пришло за ним.

Глава двадцать первая

Вскоре после того, как путники миновали Лорвинфелл, стемнело. Пока они огибали стены города, Хейвен крепко сжимала в ладони лук, который держала на коленях.

Девушка потянулась и зевнула. Дымка рассеялась, пусть даже ненамного, и местами пробивался нежный лунный свет, словно это светили серебристые прожекторы богов.

Внезапно впереди показались деревья – черные, извилистые, безлистные шпили, пронзавшие небо. Оценив высоту деревьев, Хейвен предположила, что лес когда-то был старым и красивым, но теперь…

Что ж, теперь он стал отвратительным.

Проезжая через мертвый лес, Хейвен провела рукой по скользкой, липкой коре одного из деревьев, и на ее пальцах осталась слизь. Во влажном воздухе пахло гнилым трупом.

Сморщив нос, Хейвен сосредоточилась на хлюпанье лошадиных копыт, которые глубоко погружались в слой мха, грязи и разлагающихся листьев.

Путники остановились там, где лес встречался с группой валунов и зеленовато-серыми известняковыми скалами. Слева от них зиял черный, как смоль, вход в небольшую пещеру. Хейвен обмякла в седле, ее копчик был в синяках, а тело болело от езды.

Сколько они уже в пути? День? Неделю? Она не знала. Ее разум онемел от смеси страха и адреналина, чувства притупились от усталости. Она не сможет ясно мыслить, пока не отдохнет.

Но перед тем, как заснуть, ей еще предстояло кое-что сделать.

Спешившись, Хейвен присоединилась к Солисам, которые в молчании принялись разбивать лагерь. Воздух был влажным и холодным, все звуки, казалось, были приглушенными.

Как только лошадей напоили и развели костер, Бьорн склонился над огромным потертым котлом. Когда от похлебки начал подниматься пар, Сурай слетела с дерева, неся в клюве какого-то грызуна с гибким хвостом.

Гордо взмахнув крыльями, она бросила отвратительное существо к ногам Бьорна и умчалась в лес.

В животе у Хейвен заурчало так громко, что Ашерон повернулся и оглядел ее. От его острого, как бритва, взгляда она постоянно чувствовала себя неуютно. Переминаясь с ноги на ногу, она поймала себя на том, что смотрит на котел в каком-то оцепенении.

Не успела Хейвен опомниться, как уже нависла над Бьорном.

– Похлебка не приготовится быстрее от твоих пристальных взглядов, – заметил Бьорн, не оборачиваясь.

Хейвен присела на камень и тяжело вздохнула.

– Я умираю с голоду.

– Видимо, применение магии заставило тебя хорошенько проголодаться.

– Так всегда бывает?

– Если применять магию правильно, то нет. – Провидец повернулся и поднес дымящуюся ложку к ее рту. – Как часто ты практиковалась?

Хейвен громко отхлебнула и едва не проглотила ложку целиком.

– Ни разу. У пруда это случилось со мной впервые.

– И что скажешь? – Он приподнял темную бровь.

– И это все, что я знаю.

Улыбка тронула его губы.

– Нет. Я про похлебку. Вкусно?

– О, да. – Теплый бульон потек по подбородку Хейвен, и она вытерла его рукавом. – Почему от этого я потеряла сознание? Я имею в виду магию, а не похлебку.

Опустив половник в котел, Бьорн наполнил слишком маленькую глиняную миску густой похлебкой с мясом и протянул исходящую паром еду девушке. Затем он устроился на камне рядом с ней, а Сурай, уже в человеческом облике, подлетела и схватила миску.

– Всё и все обладают магией, – заговорил провидец старческим голосом, не соответствующим его гораздо более молодому лицу. – Но большинство простых смертных довольствуются магией, полученной при рождении, и дверь в Нихл для них закрыта. Поэтому, нанося на себя руны, они просто направляют в нужное русло небольшие остатки магии, которыми обладают их тела. Тем не менее, вырезав энергетическую руну на своей плоти, ты широко распахнула незапертую дверь. Если бы ты была должным образом обучена руническим искусствам, ты бы не забыла закрыть ее потом.

Замечательно. Оказывается, Солисы знали о руне.

– Я оставила дверь открытой, и это истощило мою энергию?

Бьорн потер руками колени.

– Ты что, никогда не слышала о цене магии?

– Ой…

Белл читал ей об этом, не так ли? Вероятно, не один раз, и Хейвен представила, как принц качает головой, сетуя на ее невнимательность.

– Магия не бесплатна, смертная. Взамен всегда требуется что-то равноценное. Но магия – это древний господин, обладающий собственным разумом и желаниями, которые мы можем только примерно представить. И поэтому запрошенная им цена непредсказуема, иногда губительна – особенно для смертной плоти. Радуйся, что смертные не могут использовать темную магию. Эту цену ты не сможешь заплатить.

Хейвен слегка вжалась в камень. Она поступила опрометчиво и глупо, вырезав руну.

Проглотив еще один аппетитный кусочек мяса, девушка пообещала себе больше не принимать импульсивных решений.

Возможно, в Пенрифе это и сходило ей с рук, но здесь, где вокруг было столько всего непонятного для нее, – монстры, магия и странные обычаи, – жизнь Белла зависела от тщательно продуманных действий Хейвен.

Рук присела рядом с Сурай, понюхав содержимое ее миски и сморщила нос.

– Тебе стоит попробовать, – предложила Хейвен. – Это вкусно.

Где-то за ее спиной раздался скрипучий смех Ашерона.

Хейвен резко повернула голову и посмотрела на него.

– Что? Так и есть.

Теперь они все смеялись, даже Бьорн. Хейвен ощетинилась и запихнула кусочек мяса в рот. Кто она, забавный питомец, чтобы развлекать их? Потешная Маленькая Смертная?

Когда ложка Хейвен заскребла по дну миски, девушка заметила рунные знаки, окружавшие внутренний край.

– Постойте, а это что такое?

Они засмеялись еще громче, а громкое хихиканье Ашерона раздражало Хейвен сильнее всех.

– Как, по-твоему, Бьорну удалось сделать вкусную похлебку из того мерзкого зверя, которого принесла Сурай? – сквозь смех спросил Ашерон.

Руна для придания вкуса! Хейвен нахмурилась.

– Но я пробовала тушеное мясо из котла.

– Там тоже руны. – Ашерон кивнул на кипящий котел.

Хейвен не возражала. Что бы это ни было, оно согревало ее живот и клонило в сон. Но она не могла смириться с тем, чтобы над ней смеялся Повелитель Солнца со слишком красивым лицом, и поклялась когда-нибудь стереть эту улыбку с его лица.

Казалось, все суставы захрустели и защелкали, когда девушка встала, потянулась и бросила взгляд на пещеру.

– Иди, – с понимающей улыбкой предложила Сурай. – Поспи. Ты же смертная и, должно быть, сильно устала.

Хейвен сделала шаг, но затем остановилась. Она и впрямь