Хейвен задумалась, наморщив лоб.

– Я бы предположила, что ястреб схватил змею, но змея оказалась слишком тяжелой, и они вместе упали в воду.

– Почему ястреб просто не выпустил змею из когтей?

– Он был голоден? – Девушка вздохнула. – Кто знает?

– Вот именно. Возможно, ястреб был ранен и упал в воду, а водяная змея приняла его за еду. Возможно, ястреба вместе с добычей сбила в полете стрела охотника. Возможно, это змееподобная птица, наполовину хищная птица, наполовину змея.

– Так и что? Ты видишь картинку, но ее трудно расшифровать?

Бьорн усмехнулся, продолжая смотреть прямо перед собой невидящими глазами.

– Смертная, я вижу сотни картин, сотни возможностей, и они постоянно меняются.

Хейвен зарычала и попыталась пришпорить ленивое подобие лошади, которое начало отставать.

– И что же ждет нас на территории Погибели?

– Постоянно меняющийся набор картин, – бросил провидец через плечо. – И в каждой присутствуешь ты.

– Подожди! Просто… – Хейвен вонзила каблуки в бока лошади, но та в ответ едва не сбросила ее. Когда животное достаточно успокоилось, чтобы наезднице не грозила опасность упасть и разбиться насмерть, Хейвен обратилась к провидцу. – Бьорн! Что ты имеешь в виду, говоря, что в каждой картине присутствую я?

Но либо он отъехал слишком далеко вперед и не расслышал, – что было сомнительно, если учесть тонкий слух Солисов, – либо, что более вероятно, проигнорировал ее. Когда плечи провидца задрожали от смеха, девушка поняла, что последний вариант – правильный.

– Никчемный дрооб, – пробормотала она. Лошадь насторожила черные уши, и Хейвен проворчала: – Это относится и к тебе, упрямая тварь.

После загадочных слов Бьорна Хейвен принялась готовиться к бою, заточила клинки на точильном камне и проверила тетиву. Когда все было сделано, она взялась за волосы, скручивая и переплетая длинные шелковистые пряди, пока те не улеглись в беспорядочный клубок на затылке.

Готово. Теперь, когда ее волосы были спрятаны, Хейвен почувствовала себя лучше. Она завершила образ золотым шарфом, который вынула из своего рюкзака и накинула на голову, а поверх натянула капюшон.

К тому времени, как она закончила, вокруг стало совсем ничего не видно, все пространство заполнила дымка ржавого цвета, а во рту появился привкус песка и металла.

Даже если на небе высыпали звезды, Хейвен не могла это определить. Дымка окутала их тьмой, которую не могли рассеять даже фонари.

В течение нескольких часов они ехали в полной тишине, если не считать редкого ржания лошадей и шороха копыт по песку. Хейвен постоянно ощущала на себе чьи-то взгляды и плотнее куталась в плащ.

Она запустила руку под капюшон, поигрывая спутанными волосами. Теперь она – Хейвен Эшвуд. Если Дамиус и разглядит что-нибудь в тени капюшона ее рубинового плаща, то совсем не узнает в ней ту рабыню с длинной гривой розово-золотых волос, которую он когда-то мучил.

Кроме того, во всем этом была положительная сторона. Хейвен могла бы использовать давнее знакомство с Дамиусом в своих интересах. Она знала этого ублюдка так, как не знали остальные.

Другими словами, она знала, что он никогда не соблюдает договоренности.

Все спланировано заранее. Как только Солисы заключат сделку, ее бывший хозяин предаст их. Хейвен не сомневалась в этом – так же, как не сомневалась, что смертоносная гадюка обязательно укусит. Пока они будут сражаться, она стащит рунные камни у Дамиуса и пересечет мост.

К тому времени, когда Солисы поймут, что смертная девушка, которую они дразнили и на которую смотрели свысока, одержала верх над ними, Хейвен будет уже далеко. И пусть им будет стыдно.

Ей бы очень хотелось увидеть лицо Ашерона, когда он все поймет.

Свет от фонарей выхватывал из темноты оружие, которое все держали наготове. Возможно, Хейвен и задремала пару раз, но оставалась начеку и в ожидании нападения прислушивалась к любому шуму, любому ощущению.

Справа появились темные силуэты. Внутренности Хейвен сжались, ее лошадь шарахнулась в сторону, прижимая к голове тонкие черные уши.

Королевство Лорвинфелл.

Истории о его падении прочно засели в памяти Хейвен. После Пенрифа это было самое могущественное королевство смертных, управляемое королевой, наполовину смертной, наполовину Ноктис.

Белл проглотил все книги, которые смог найти о королеве Авалин, а это означало, что Хейвен тоже знала о ней все. Королева, которая так и не вышла замуж и отказала тысяче поклонников, потому что те не смогли превзойти ее в бою.

Вместо забот о муже Авалин сосредоточилась на своем королевстве, особенно на том, чтобы в нем процветали полукровки, которых сторонились смертные и называли злом священнослужители.

Моргая из-за запыленного воздуха, Хейвен попыталась представить себе эти земли, когда-то обширные и богатые урожаем. Знаменитый своими персиками и темноволосыми женщинами, Лорвинфелл считался жемчужиной в короне Эритрейи.

Сейчас в это было трудно поверить. Хейвен прикрыла краем плаща нижнюю половину лица, оставив щель для глаз, и напрягла зрение, стараясь разглядеть башни замка. В прежние времена они были цвета слоновой кости.

Но сейчас на их месте сквозь дымку маячили лишь тени, тонкие и зловещие, как королевские кобры, поднявшие головы и готовые напасть.

Несмотря на наличие у королевы Авалин предков из расы Ноктис, во время Последней войны она сражалась вместе с Солисами против Ноктисов. Лорвинфелл был единственным королевством смертных, отказавшимся в итоге разорвать союз с Солисами.

Из-за этого он и был разрушен. Проклятие первым поразило Лорвинфелл, иссушив его земли и людей, сломленных битвой и неспособных бежать.

Хейвен вздрогнула, вспомнив истории о нежити, которая все еще присутствовала в замке, танцевала и пировала.

Наверняка это сказка, предназначенная для того, чтобы пугать детей.

Тем не менее, Хейвен держалась поближе к Рук и Бьорну, ощущая биение пульса в висках. Появился Ашерон, половину его лица закрывал золотисто-черный шарф, изумрудные глаза смотрели цепко и настороженно.

Его взгляд метнулся к Хейвен, скользнул по несвязанным запястьям, вернулся к лицу и задержался там. Девушка догадалась, что его губы, прикрытые шарфом, изогнулись в ухмылке.

Хейвен ответила Повелителю Солнца красноречивым взглядом. Только попробуй связать меня снова, и я убью тебя.

Его глаза сузились, но он отвернулся.

Четыре рунные башни, стоявшие на страже у ворот Лорвинфелла, выросли из песков перед путниками. Когда-то башни использовались для защиты от Порождений Теней, но Пожиратели извратили их темной магией, которая подавляла более светлую магию Солисов.

Остальные, казалось, почувствовали это и пригнулись к своим лошадям. Хейвен показалось, что ее тело стало вялым и тяжелым, когда вся новообретенная магия его покинула.

Это было странное ощущение, которое усиливалось из-за покалывающей боли в костях. Как будто острые когти наигрывали мелодию на ее скелете.

Рядом с Хейвен возникла Рук, ее