бы себя так, если бы тебе было наплевать.

– Ну и что?

– Монстрам плевать на это, – сказал Майкл. – И проклятым плевать. Сделать так, чтобы свои грехи нельзя было искупить, можешь только ты сам. И единственный путь к этому – равнодушие, нежелание беспокоиться о других.

– Ты думаешь?.. – Кухня поплыла перед моими глазами.

– Что я думаю? Я думаю, ты не идеален. А это значит, что иногда ты делаешь неправильный выбор. Но… честно говоря, не уверен, что я поступил бы иначе, если в опасности оказался бы кто-нибудь из моих детей.

– Только не ты, – ответил я тихо. – Ты бы не сделал того, что сделал я.

– Я не смог бы сделать то, что ты сделал, – сказал Майкл просто. – И я не был на твоем месте, стоя перед таким выбором. – Он поднял бутылку. – Спасибо Тебе за это, Господи. Так что если ты пришел сюда за осуждением, Гарри, от меня ты его не получишь. Я делал ошибки. Я лажал. Я человек.

– Но эти ошибки могут меня изменить, – сказал я. – Я могу кончить так же, как и вся эта компания во главе с Никодимусом.

– Нет, такого не будет, – возразил Майкл.

– Почему?

– Потому что я знаю тебя, Гарри Дрезден, – ответил Майкл. – Ты патологически не способен понять, когда нужно отойти в сторону. Ты не сдаешься. И я не поверю ни на секунду, что ты на самом деле намерен помочь Никодимусу в его деле.

Я почувствовал, как улыбка тронула уголки моих губ.

– Ну вот! – воскликнул Майкл, садясь в кресло и отхлебывая свое пиво. – Я так и думал.

– Есть одна хитрость, – сказал я. – Я должен помогать ему во время этого дела, но не потом. На мне техническая сторона вопроса.

Майкл поморщился:

– Фэйри! Я никогда не понимал, почему они всегда изъясняются как юристы.

– Я Зимний Рыцарь, но тоже не понимаю почему, – ответил я.

– Да, странно, хотя меня это обнадеживает, – сказал Майкл.

Я хихикнул:

– Да. Есть немного.

– Для Никодимуса обмануть кого-нибудь – милое дело. – Лицо Майкла стало серьезным. – Он наверняка знает о твоих планах. Он умен, Гарри. Его опыт в борьбе за выживание исчисляется столетиями.

– Это правда, – согласился я. – С другой стороны, мне тоже палец в рот не клади.

Его глаза блеснули.

– Тоже верно.

– И со мной Мёрфи, – добавил я.

– Это хорошо, – сказал Майкл и стукнул бутылкой по столу в подтверждение своих слов. – У нее есть мозги и сердце.

– Но… Майкл, она ни разу… за весь год… – Я закусил губу и посмотрел на него.

Он вздохнул и покачал головой.

– Гарри… Ты знаешь, чем этот остров был для всех нас?

Я тоже покачал головой.

– В последний раз, когда я там был, в меня попали две пули, – объяснил Майкл. – В итоге месяц я пробыл в реанимации, четыре месяца был прикован к постели и снова смог ходить лишь почти через год. Бедро и поясница были повреждены, и, с физической точки зрения, это был самый долгий, ужасно болезненный и страшно унизительный опыт в моей жизни.

– Да уж, – сказал я.

– Ты знаешь, что мне снится в кошмарах?

– Что?

– Остров, – ответил Майкл. – Его… присутствие. Его злоба. – Он вздрогнул.

Майкл, Рыцарь Креста, который, не моргнув глазом, встречался лицом к лицу со смертельно опасными существами, демонами и монстрами, дрожал от страха.

– Это ужасное место, – тихо произнес он. – Его воздействие… Ясно, что у тебя там все по-другому. Но лично я не уверен, что смогу вернуться туда снова, по собственной воле.

Я моргнул.

– Но я знаю, что Молли там была. И, как ты говорил, Кэррин тоже. И Томас. Много раз. – Он покачал головой. – Это… меня удивляет, Гарри.

– Они… Они ни разу мне ничего не сказали, – произнес я. – Я имею в виду, они там и одной ночи не провели, но…

– Конечно, они там не ночевали, – сказал он. – Ты уже достаточно раскаивался за то, в чем не виноват. И они не хотели подливать масла в огонь. – Он замолчал, потом мягко добавил: – Но ты решил, что все, что случилось, из-за тебя.

Я допил пиво и кивнул.

– Заносчивый, надо же, – сказал я. – Чувствую себя идиотом.

– Это хорошо, – ответил Майкл. – Иногда полезно чувствовать себя идиотом. Это помогает осознать, что еще есть чему поучиться.

Сказанное Майклом об острове укладывалось в общую картину. Я вспомнил свои первые визиты туда и чувство тревоги, которое меня там охватывало. У меня есть талант и очень большая практика в плане защиты от психических воздействий, и я защищался от острова чисто рефлекторно, отгораживаясь от самого страшного, что он мог со мной сделать. Чародей как-никак. А позже я вызвал Духоприюта на ритуальный поединок и стал после этого Стражем острова, защитив себя от его злого воздействия.

У Томаса не было такой практики и такой защиты. Для Молли, куда более чувствительной к подобным энергиям, это наверняка было мучительно. И Кэррин, которая раньше уже подвергалась психической атаке… Проклятье!

Все они и так уже получили свою порцию шрамов, помогая мне и ни на что не жалуясь… а я убивался из-за того, что они не хотели обзавестись новыми.

Майкл был прав. Я совершенно зациклился на себе.

– Я понял, – сказал я. – Если бы не мое назначение Зимним Рыцарем… Мэб нашла бы кого-нибудь другого. Она однажды мне говорила, кто был бы на моем месте. Томас, мой брат. – Я вздрогнул, представив, что было бы, если бы к тем соблазнам, которым он противостоял, добавились еще соблазны Зимы. – Он взял бы на себя это бремя. И был бы уничтожен, скорее всего.

– До тебя только сейчас дошло? – спросил Майкл. – Мне хватило пяти секунд, чтобы это понять.

Я рассмеялся.

– Так-то, – кивнул Майкл довольно.

– Спасибо. – Я благодарил его за множество вещей сразу.

Майкл понимающе кивнул.

– Но есть еще один слон в кустах, которого мы старательно не замечаем.

Разумеется, есть.

Мэгги.

– Я не хочу снова делать ее мишенью, – сказал я.

Майкл терпеливо вздохнул.

– Гарри, – сказал он таким тоном, словно вел беседу со слабоумным, – я сомневаюсь, что ты не обратил внимания, но для последней твари, которая посмела поднять руку на твоего ребенка, все закончилось плохо. И для его приятелей. И для союзников. И для всех, кто на него работал. И для большинства людей, которых он знал.

Я удивленно посмотрел на него.

– Невольно, нет ли, – продолжал Майкл, – но ты ясно и четко предупредил всю эту мразь на случай, если кто-то из этих тварей когда-нибудь узнает о вашем с Мэгги родстве.

– Ты думаешь, это остановит Никодимуса? – спросил я. – Хоть на одну секунду?

– Хотел