рабочего времени в большинстве учреждений. Консультант А. М. Бык шел по Колхозной площади – просто затрудняемся сказать, как он туда попал и зачем, – и вдруг – было это как раз напротив редакции «Медицинской газеты», к которой А. М. Бык, честное слово, никакого отношения не имеет, – к тротуару вильнула и остановилась черная «Волга» с государственным номером, правая дверца распахнулась, и из нее на тротуар вышел человек, которого мы с вами уже где-то встречали, и не далее как нынче утром. Человек этот бросился наперерез А. М. Быку и схватил его за руку.

– Аркашка! – сказал он с упреком в голосе. – Тебя искать – мозоли на сердце наживешь! Где это ты так законспирировался?

Что сказать об этой встрече? Нет, напрасно все-таки порой упрекают у нас руководящих работников из партийного и всяких других аппаратов в том, что зазнаются они, теряют живую связь с массами и не знают жизни. Если бы так – ни за что не скомандовал бы Федор Петрович своему водиле остановиться, завидев на тротуаре А. М. Быка, друга своего еще с самых ранних детских лет. Проехал бы Федор Петрович мимо, и лишь вскользь подумал, может быть, что в детстве человек судьбы своей не знает и потому друзей не выбирает, а в зрелом возрасте просто обязан выбирать и вовсе не обязан возобновлять хотя и старые, но сомнительные знакомства. Но ведь все же остановил Федор Петрович машину и лично сам выскочил, нагнал, окликнул…

– Привет, Федя, – сказал А. М. Бык в ответ, сделал шаг назад и критически оглядел волговского пассажира, и его хороший серый костюм оглядел, и галстук, и туфли, и шляпу – все как бы излучавшее информацию о зарубежном, более того – об очень западном происхождении. – Альпинистом сделался? Покоряешь вершины власти? И как оно там, на вершинах?

– Неплохо, неплохо. Но разве чем-нибудь заменишь незабвенное детство? Я как-то даже искал тебя, но помощник доложил, что у тебя телефона нет – или есть, да ты его засекретил.

– Ах вот как, – сказал А. М. Бык. – И зачем же ты меня разыскивал? Сентиментальность одолела? На тебя непохоже.

– Ну, как сказать, – слегка усмехнулся Федор Петрович. – Допустим, понадобился мне совет умного человека. Ты ведь умный?

– С детства, – сказал А. М. – А что тебя волнует? Партийными проблемами я не занимаюсь.

– А, кстати, чем ты действительно занимаешься?

– Я, Федя, – сказал А. М. Бык, – сейчас сижу на таком деле, что из золота мы будем вскоре разве что унитазы делать, как советовал один ваш классик.

Вместо ответа Федор Петрович окинул Быка весьма критическим взглядом.

– Не шибко-то похоже, – сделал он вывод.

– Федя! – сказал А. М. невозмутимо. – Учти: я сейчас выгляжу как американская финансовая акула, а ты – как чиновник из ее банка. Что же касается совета, то посидеть вместе вечерок я могу, но только не сегодня: обещал уже одному старику. И, кстати, не хочу опаздывать.

– Подвезу, – быстро сказал Федор Петрович. – А ты мне расскажешь про свое дело. Не бойся, дороги не перебегу.

– Знаю, что не перебежишь, – согласился Бык. – И захотел бы, да не сможешь: дело – уникальное!

Федор Петрович подвел А. М. Быка к машине и сам распахнул заднюю дверцу.

– Тебе куда?

– По кольцу.

– Медленно, – сказал Федор Петрович шоферу. – Ну, рассказывай.

Отчего же и не рассказать было, не ущипнуть немножко самолюбивого старого приятеля? Бык и рассказал. Федор Петрович слушал все внимательнее. И одновременно думал свою думу.

Ибо Федор Петрович с легкой внутренней дрожью понимал, что приходит к концу обширный и значительный этап его биографии, с кабинетами и лимузинами, уровнем снабжения и здравоохранения, влиянием, поездками и многими другими приятными и полезными вещами. Нет, не сегодня еще, конечно, и не завтра, но, основательно задумавшись по совету друга Коли, он пришел к выводу, что, плохо или хорошо, все кончится, когда ему еще далеко будет до пенсии – да и какой еще эта пенсия будет, кто сейчас мог сказать? Да, творилось, если вдуматься, страшное. Исчезал мир. То, что казалось на веки вечные вырубленным в скалах, на самом деле оказалось основанным на льду, и стоило климату немного потеплеть, как все двинулось, поползло, стало обращаться в жидкость, просто-напросто в воду, в которой надо было или плыть, или тонуть – третьего не давалось. Нет, то не оттепель уже была, какую в свое время благополучно пережили, тут потопом пахло. И самое время было, не полагаясь более на «авось пронесет», строить ковчег, причем без всякой надежды на скорое возвращение голубя с образчиком растительности в клюве.

Если бы еще была какая-то гражданская специальность, хотя бы формально позволявшая вовремя уйти в какое-нибудь промышленное, торговое или иное перспективное дело. Однако со младых лет он ходил в руководителях – комсомольских, спортивных, профсоюзных и наконец партийных, и все, что он знал, были правила этой игры, законы аппаратной борьбы и выживания. Нынешнее свое занятие он в нечастые минуты внутренней откровенности характеризовал как сухую перегонку дерьма в идеологию. И отлично понимал, что из этого сырья ничего другого не сделаешь, кроме органического удобрения, – но сама мысль о чем-то, связанном с сельским хозяйством, его пугала страшно: оно означало для всякого разумного работника пожизненную ссылку и крушение надежд. Что же касается конечного продукта, им производившегося, то в нынешние времена его никто не хотел брать, даже и с доплатой.

Нет, воистину Божий промысел был в том, что он заметил на улице Аркашку Быка, а заметив – велел остановиться, сам даже не зная, чего ради. Теперь-то он знал; сидя в машине, он слушал этого самого Быка, и от перспектив голова начинала кружиться куда быстрее, чем «волгины» колеса.

И в самом деле: тут сразу же возникала совершенно ясная программа действий. То, что сейчас делает Бык, – это даже аморально: плодить нищих и бесполезных людей. Вроде этой самой… как ее? Ну, той, что у него не далее как сегодня была. Нет, дело так и просилось на мировой рынок. Надо было сразу же создавать совместное производство – то есть организовать смешанное предприятие, лучше всего советско-американское. Или с японцами. А может быть, и с южнокорейцами, с которыми сейчас уже пошла робкая любовь. Секретом производства ни в коем случае не делиться, но затребовать оборудование и принимать заказы за валюту. Для строительства предприятия нужно теперь же подыскать местечко в его районе – или, может быть, не для предприятия, но для штаб-квартиры; насчет же самого предприятия – подумать, кого можно позвать в дело из обкома или облисполкома, и