На другой стороне дороги едва мелькнули две черные тени и тоже скрылись в лесу.

Суви бежала, не чувствуя под собой ног, спотыкаясь, царапая лицо и обрывая платье о низкие ветки. Ей казалось, что вот еще немного — и ужасная тварь догонит ее; что она чувствует горячее дыхание желтоглазого чудовища… Но тут из за ствола дерева, мимо которого она пробегала, появилась рука, зажала ей рот и дернула в сторону.

— Тихо, Суви, тихо! — раздался жаркий шепот возле уха. — Зверя нет!

— Ты кто?! — придушенно пропищала служанка.

— Успокойся, это я…

— Янди! — Девушка осмыслила услышанное и чуть не расплакалась от облегчения. — Вот так встреча! Какая радость-то!

Лазутчица, видя, что ее узнали, отпустила девушку. Суви принялась оправлять истрепанное о ветки платье.

— Ты идешь за нами… Госпожа так беспокоилась о тебе!

— Конечно иду! — резко ответила лазутчица. — Мой долг — охранять царевну. Я собираюсь освободить ее. Ты готова мне помогать?

— Да, конечно! Но… — Суви нахмурилась. — Знаешь, госпожа сама не своя с тех пор, как встретила Станимира. Она глаз с него не сводит. А он такой ласковый, такой заботливый…

— Тебя это тревожит? — прищурилась Янди.

— Конечно! Нас всех это тревожит! Разве не он велел нас захватить? Куда он везет царевну? Что собирается сделать с ней?

— Эти вопросы должна бы задавать сама Аюна, а не ее служанки, — хмыкнула Янди. — Ладно, теперь отвечай подробно и постарайся ничего не забывать. Где сейчас царевна?

— Утром Станимир подарил ей красивый доспех и золотистого коня. Весь день она провела рядом с вождем.

— Она ехала рядом со Станимиром в новом доспехе и шлеме?! — переспросила Янди, чувствуя, как щеки начинают гореть от стыда.

«Святое Солнце, какая глупая промашка!»

— Так и было, — подтвердила Суви. — А накхи думали, что царевна в возке. Напали и захватили меня…

— Да, я знаю. Чего они хотели?

— Чтобы я передала Станимиру послание от Даргаша из рода Афайя…

Девушка принялась пересказывать требования накха.

— Вот он что задумал, — пробормотала Янди.

«Ловко! Немудреная, но верная затея. Будь на месте Станимира какой-нибудь иной вождь, он наверняка бы выслал бо́льшую часть своих воинов в лес — охотиться за змееголовыми. Накхам это лишь на руку. Они старательно раздергивают отряд Станимира. Часть воинов возится у моста, налаживая переправу, часть сторожит Аюну… Если придется еще и сюда людей отослать, накхам не составит труда проникнуть ночью в стан и похитить царевну! Тем более враг полагает, будто после вечерней засады накхи укрылись в чаще… Как учат сестры Найи, „если ты близко, заставь врага думать, что ты далеко…“. Сколько людей у этого Даргаша? Суви наверняка всех не видела, но вряд ли больше пары дюжин… Вполне достаточно, чтобы снова налететь, схватить царевну и быстро уйти. Но вести бой у них не выйдет… Особенно если враг нападет внезапно…»

Губы Янди растянулись в хищной улыбке.

— Ты такая смелая, — с уважением сказала Суви. — Одна, в лесу… Настоящий воин! Я бы так не смогла. Госпожа точно захочет наградить тебя за верность.

Лазутчица кивнула.

«Вот если бы кто-то помог вендам обнаружить накхов… А что, если это буду я?»

— Янди… — окликнула ее девушка. — Что мне делать?

— Ступай и выполни приказ Даргаша.

— А как же тот жуткий зверь?

— Зверь сейчас заводит в болото тех, кто следил за тобой… Расскажешь Станимиру о накхах. А потом шепни госпоже, что мы с верным Аорангом тоже здесь, поблизости. Мы идем за ней, чтобы защитить ее. И вытащить из плена, если она прикажет.

— Она не прикажет, — с сомнением ответила Суви. — Раньше, пока нас тащили разбойники Шереха, — да, солнцеликая позвала бы тебя на помощь. Но теперь они со Станимиром…

— Они со Станимиром! — раздраженно повторила Янди. — Предупреди ее, что красавчик-венд — совсем не тот, за кого себя выдает. Я давно его знаю. Уж поверь, скоро он себя покажет…

— Госпожа не станет меня слушать, — печально ответила Суви.

— А ты все равно скажи. И да, если мы с Аорангом ей не нужны — пусть царевна скажет нам об этом в лицо. Мы прошли половину Аратты, оберегая ее. Аюна — дочь царя и сама знает, как следует ценить преданность, — а все-таки скажи и об этом…

* * *

У порубежной реки, несмотря на поздний час, горели костры и кипела работа. Из-за колючей изгороди неотрывно вглядывались в ночную темень вооруженные стражи. Все остальные быстро, точно не в первый раз, разбирали на доски телеги и сколачивали настилы. Одни трудились на берегу, другие бродили у берега по пояс в воде, прощупывая дно и втыкая в него длинные колья. Шум стоял, как ясным днем на торжище, — громкие голоса, выкрики, забористая ругань, стук топоров, треск дерева… Венды перетаскивали собранные настилы к воде, сопровождая каждый шаг размеренным заунывным пением.

— Зачем ты меня сюда привел? — спросила Аюна.

— Невозможно пересечь реку, пока не дошел до нее, — усмехнулся Станимир. — Мы вот уже дошли…

— Но моста нет! И похоже, до утра они не управятся.

— Точно не управятся, — кивнул вождь. — Я им запретил.

— Как же мы тогда переберемся?

Станимир улыбнулся и ткнул в темную, едва освещенную отблесками костров воду:

— Человек — не телега, ему мост не нужен…

— Что? Нет! — возмутилась Аюна, попятившись. — Я туда не полезу!

Ей вдруг очень явственно припомнилось, как черные воды вышедшей из берегов Ратхи захлестывали ночной город. Как барахталась она, цепляясь то ли за опрокинутую скамью, то ли за выдавленную потоком дверь…

— Ты что же, боишься?

— Я не желаю туда идти!

— Ну да, припоминаю… Дривы рассказывали мне, что светлый Яндар правит лишь там, где светят его лучи. А под водой царство холодного Ячура…

— При чем тут какие-то дривские боги?!

— Я не допускаю, чтобы та, в ком течет священная солнечная кровь, та, кого Исварха защищает как свою любимейшую дочь, боялась воды.

— Я не боюсь воды! Я же пью ее.

— Тогда идем. Эту даже и пить не нужно будет.

Аюна помотала головой. Речка была невелика — до другого берега рукой подать, — но она не могла заставить сделать себя и шага.

Станимир подошел к ней вплотную. Царевна невольно сжалась. Ей вдруг подумалось, что могучий венд запросто может схватить ее и бросить в воду, как котенка. Тут уж сколько ни кричи, ни вырывайся — не поможет.

Но вождь лишь положил ей руки на плечи и заговорил негромко, увещевая:

— Я знаю, тебе страшно. Я никому не скажу. Просто доверься мне. Я же поверил, когда встал