глядя перед собой. Аюна покосилась на него, пытаясь догадаться, о чем он думает. Станимир выглядел спокойным, как всегда. Но ей все же казалось, что он встревожен.

— Если бы хоть знать, сколько их там в лесу! — вырвалось у него.

— Накхов?

— Да. Они разобрали мост, желая, чтобы мы заночевали на этом берегу, — мы так и сделали. Терпеть не могу плясать под чужую дудку! Стало быть, ночью надо ждать неприятностей…

Он поразмыслил еще немного, вскинул голову, будто что-то придумав, и схватил Аюну за руку.

— Идем со мной, — тихо велел он.

— Куда?

— К реке.

— Зачем?!

Венд, не отвечая, потянул царевну за собой:

— Идем!

Удивленная Аюна не нашлась что ответить и последовала за ним.

Проходя мимо служанок, вождь вдруг остановился, внимательно оглядел их и приказал:

— Эту, высокую, переодеть. Обрядить в царские одежды. Пусть издали выглядит как Аюна.

— Что ты задумал? — с любопытством спросила дочь Ардвана.

— Сейчас сама все увидишь…

* * *

С берега реки доносился треск, стук топоров, перекличка голосов… Воины споро рубили подлесок, стаскивали к берегу кусты и складывали их ветвями наружу. Конечно, от настоящего нападения такая ограда не спасла бы, но всякий, кто попытался бы пробраться внутрь устроенного на скорую руку стана, наделал бы немало шума.

Устроившись за высокой травянистой кочкой, Янди наблюдала, как тянущаяся дугой колючая стена у берега становится все выше. Она и раньше встречала подобные укрепления. У жителей здешних мест было принято так ограждаться от лесного зверья и чужих людей, когда им приходилось ночевать под открытым небом. На связанные ветки лютвяги вешали бубенцы: если даже удастся подойти с наветренной стороны, чтобы не почуяли собаки, бесшумно пролезть не получится…

— Непросто будет пробраться, — пробормотал притаившийся рядом Аоранг, который думал о том же самом.

— Не уверена, что нам вообще надо туда пробираться, — с досадой отозвалась лазутчица. — Скорее всего, Аюны там нет. Накхи сунулись за ней, думая, что она в возке, но утащили лишь одну из служанок. Ты же сам видел…

— А вдруг за ней-то они и приходили?

Лазутчица насмешливо глянула на спутника:

— Ну конечно! Влюбленный накх решил похитить свою красотку! Представить такое сложно, но в столице какой-нибудь гусляр мог бы сочинить об этом замечательную песню! Там вообще любят сказки о том, как утонченная дева путается с каким-нибудь дикарем… — добавила Янди, ухмыляясь.

Мохнач бросил на нее взгляд исподлобья, но промолчал, лишь заметил:

— Похоже, накхов совсем мало. За царевной бы прислали отряд побольше.

— Большой отряд оставляет много следов. Венды — охотники, они умеют читать следы не хуже, чем ты. А теперь рассуди сам. Накхи напали быстро и с разных сторон. У них было одно мгновение. И уж точно они не перепутали бы царевну с одной из ее служанок. А это значит что?

— Да, похоже, ты права — в возке Аюны не было, — кивнул Аоранг. — Но в таком случае где же она?

— Понятия не имею. Царевны не видно с самого утра… Может, она осталась в селении туричей?

— Если так, — воспрянул Аоранг, — мы должны скорее туда вернуться!

— Или люди Шереха могли заметить накхов еще с утра, — продолжала рассуждать Янди. — Предположим, Станимир решил увести врагов за собой — а царевна могла поехать позднее, по лесным тропам, с небольшой охраной…

— Но как мы найдем ее теперь?

— Похоже, надо идти к селению. И как можно скорее. Если Станимир решит заняться ловлей накхов, скоро в здешнем лесу соберется больше вендов, чем блох в собачьей шкуре…

Тихо, пытаясь не шуршать, они выбрались из кустов на дорогу и двинулись прочь от реки. Шли быстро, прислушиваясь к каждому звуку. В лесу быстро темнело. Вскоре окрестности погрузились в непроглядные, промозглые осенние сумерки.

Вдруг Янди остановилась, и на ее лице отразилось удивление. Откуда-то из-за деревьев доносился нежный голосок, тихо напевавший на языке Аратты:

— Исварха, озари мне дни!

Меня в дороге сохрани,

Зажги мне в полночи огни,

Домой верни…

Аоранг невольно заулыбался. Немудрящей песенке в столице учили с детства. Считалось, что с ее помощью заблудившийся ребенок всегда отыщет путь к родному порогу.

— Это еще что? — насторожилась Янди. — Откуда здесь… — Она осеклась и прыснула в кулак. — Это же Суви! Что она тут делает?

— Идет к царевне, — предположил Аоранг.

— Хочешь сказать, она умудрилась сбежать от накхов? Вот отчаянная девчонка — прогуливается по вендским чащобам, да еще и песни распевает! Даже я бы так не смогла. Пожалуй, стоит с ней поздороваться… А теперь быстро в кусты!

— Зачем?

Лазутчица молча схватила мохнача за руку и утащила с дороги в густой подлесок.

— Нет! Конечно, она не сбежала, я пошутила, — зашептала она. — Накхи наверняка ее отпустили и теперь за ней следят. Нельзя, чтобы они нас заметили!

— Как же ты собираешься здороваться?

Янди прищурилась:

— Она сама к нам придет. С небольшой помощью одного зубастого кота…

Суви шагала по натоптанному большаку, негромко мурлыча песенку-молитву, услышанную когда-то еще от бабушки. В давящих сумерках пение помогало бороться со страхом. Небо было затянуто низкими облаками. Хоть глаза девушки и привыкли к темноте, но она едва могла разглядеть дорогу под ногами. Лес по обе стороны дороги и вовсе казался непроницаемой стеной.

«Здесь наверняка водятся звери… Но говорят, осенью их бояться нечего — они сытые…» Суви не могла вспомнить, где это слышала, — сама она впервые попала в лес, только когда ее вместе с царевной утащили туда лютвяги.

То, что с ней недавно случилось, казалось делом прошлым, и даже накхи — не такими уж страшными. Да, в первый миг она перепугалась до полусмерти, но ведь в конце концов они отпустили ее! Суви думала, как расскажет царевне о разговоре с их вожаком по имени Даргаш.

«Исварха Лучезарный, лишь бы Станимир не вздумал отдать нас всех накхам!» При воспоминании о змеелицем предводителе у Суви снова начинали трястись поджилки, но в то же время невесть почему разбирал смех — может, потому, что легко отделалась…

Вдруг в придорожных кустах раздалось очень недвусмысленное рычание.

Девушка, мгновенно взмокнув, медленно повернула голову. Прямо напротив нее у края дороги чернела тень высотой с молодого бычка и таращила на нее желтые глаза…

Суви завизжала так, что Рыкун попятился, и опрометью бросилась в лес. Сообразив, что с ним наконец играют, саблезубец устремился следом. Лишь донесшийся из леса окрик Аоранга заставил его повернуться в другую сторону. Но сейчас, кажется, и любимый хозяин был не прочь поиграть — ломая сухие ветки, мохнач