присягал Терре.

Но она все не спускала с него глаз.

— Однако вы понимали, что это благоприятно отразится на вашей карьере, — по-прежнему спокойно сказала она.

— Разумеется. Но поверите ли вы, что это не упростило, а очень осложнило мою жизнь? Я действительно думал, что очистка границы принесет пользу. И думаю сейчас, что сумею лучше других переустроить Сферу, да и восстановить отношения с Ифри; а затем, если посчастливится, добьюсь своего и в Политкомитете, проведя в жизнь кое-какие реформы. Что же мне — отказаться от этой работы, чтобы совесть была спокойна? И неужели так дурно, что эта работа приносит мне радость? — Саракоглу достал из кармана портсигар. — Возможно, на эти вопросы следует ответить «да». Но как может смертный быть в этом уверен?

Луиза сделала к нему пару шагов. Он, несмотря на бьющееся сердце, сохранил на лице скорбную полуулыбку.

— О, Экрем… Извините — ваша светлость…

— Не извиняйтесь, донна, я польщен.

Она не предложила, чтобы и он называл ее по имени, но сказала, улыбаясь сквозь слезы:

— И за мои намеки тоже извините. Я не хотела. Я ни за что не пришла бы к вам сегодня, если бы не считала вас… порядочным человеком.

— А я даже не смел надеяться, что вы придете, — сказал он почти искренне. — Вы могли бы сегодня праздновать с вашими сверстниками.

Бриллианты сверкнули — она покачала головой:

— Нет, не в такой день! Вы слышали, что у меня был жених? Он погиб в бою два года назад. Превентивная акция, что называется — усмирение каких-то племен, которые отказались последовать «совету» имперского резидента. Так вот. Сегодня я не нашла слов, чтобы возблагодарить Бога. Мир — слишком огромный дар, чтобы выразить это словами.

— Вы же дочь адмирала. Вы должны знать, что мир никому в подарок не достается.

— А войны? Они даются даром?

Их прервало деликатное покашливание. Саракоглу обернулся, думая, что это дворецкий пришел предложить им коктейли, и вид флотской формы привел его в раздражение.

— Да? — рявкнул он.

— На одну минуту, сэр, — нервно сказал офицер.

— Умоляю простить меня, донна. — Саракоглу склонился над восхитительно тонкой рукой Луизы и вышел с офицером в холл. — Итак?

— Курьер из системы Лауры, сэр. — Офицер дрожал и был бледен. — Пограничная планета Авалон, знаете ли.

— Как не знать? — Саракоглу приготовился к худшему.

— Так вот, сэр, они получили известие о перемирии, но не согласны с ним. Говорят, что будут продолжать войну.

Глава 13

Худой бородатый человек на экране сказал тоном, близким к отчаянию:

— Господа, вы ведете себя так… словно вы сумасшедшие.

— Мы в этом не одиноки, — ответил Дэниел Холм.

— Так вы намерены отколоться от Сферы? — воскликнул адмирал Кахаль.

— Нет. Мы намерены в ней остаться. Нам тут хорошо. И имперские бюрократы нам ни к чему.

— Но перемирие…

— Разумеется, огонь открывать не будем. Авалон никому не хочет зла.

Кахаль стиснул зубы.

— Нельзя выбирать в соглашении только те пункты, которые вам нравятся. Ваше правительство заявило, что Империя может оккупировать эту систему вплоть до подписания окончательного мирного договора.

Лио с Каровых Озер приблизил свою серебряную голову к сканнеру, передавшему его изображение в кабинет Холма и на корабль Кахаля, круживший по орбите.

— У ифриан заведено не так, как у терран, — сказал он. — Миры Сферы связаны друг с другом обетом взаимной верности. Если наши собратья не в силах больше помочь нам, это не дает им права приказывать нам, чтобы мы прекратили защищаться. Напротив, честь обязывает нас сражаться, чтобы тем помочь им.

Кахаль потряс кулаком.

— Господа, — прохрипел он, — вы, кажется, полагаете, что теперь у нас Смута и ваши противники — это варвары, у которых нет ни цели, ни организации и которые уйдут, натолкнувшись на ваш отпор. Так вот, вы имеете дело с Терранской Империей, которая мыслит в категориях столетий и правит тысячами планет. Для вас не потребуются ни такие сроки, ни такая сила. Практически весь флот, покоривший Сферу, можно теперь сосредоточить вокруг вашего шарика. Так оно и будет, господа. Если вы напрашиваетесь на это — так и будет. — Он прожег их взглядом. — У вас сильная оборона, но вы сами понимаете, как ее можно подавить. Сопротивление не принесет вам ничего, кроме разрушений и гибели тысяч и миллионов. Вы посоветовались с ними?

— Да, — сказал Лио. — Между известием о капитуляции Ифри и вашим прибытием круаты и парламент голосовали еще раз. Большинство за то, чтобы держаться.

— Каково же большинство на этот раз? — спросил проницательный Кахаль. Увидев, как у ифрианина вздыбились перья и дернулось лицо, он кивнул: — Мне не хотелось бы воевать с потенциально ценными подданными Его Величества, а уж тем более с женщинами и детьми.

— Скажите, адмирал, — заволновался Холм, — нельзя ли эвакуировать всех лишних и тех, кто не хочет оставаться… до начала боевых действий?

Кахаль помолчал с застывшим лицом и сказал так, словно у него болело горло:

— Нет. Я не собираюсь помогать врагу избавляться от того, что его связывает.

— Так вы намерены возобновить войну? — спросил Лио. — Разве нельзя соблюдать прекращение огня до тех пор, пока не будет подписан мирный договор?

— А если этот договор отдаст Авалон Империи, вы подчинитесь?

— Возможно.

— Нет, это неприемлемо. Лучше всего покончить с этим теперь же. — Кахаль заколебался. — Разумеется, потребуется время на то, чтобы все уладить и вызвать сюда армаду. Юридически прекращение огня отменяется, когда мой корабль отойдет на обусловленное расстояние. Но война некоторое время останется в статус-кво, и фактически прекращение огня по отношению к Авалону и Моргане будет пока соблюдаться. Я посоветуюсь с губернатором Саракоглу. Заклинаю вас и всех авалонцев тоже посовещаться друг с другом и использовать эту передышку для принятия единственно мудрого решения. Если вы захотите что-то сказать нам, вам стоит лишь передать по радио просьбу о переговорах. Чем скорее вы это сделаете, тем более мягкого — и уважительного — обращения сможете ожидать.

— Принято, — сказал Лио. Последовало прощание, и экран с Кахалем погас.

Холм и Лио посмотрели друг на друга через разделяющие их километры. За спиной у маршала беспокойно зашевелился Аринниан.

— Он не шутит, — сказал Холм.

— Насколько справедлива его оценка наших сравнительных возможностей? — спросил виван.

— Она довольно верна. Мы не сможем удержать всю его силу, если она навалится на нас. Со всеми кораблями, которые он сюда соберет, и с бомбардировкой через наш пояс сможет проникнуть достаточное количество техники. Остается положиться на нежелание Империи портить первоклассную недвижимость… ну и на личную нелюбовь этого человека к нега-смерти.

— Ты