Она стояла тут же, у ступеней кумирни, в окружении девушек-телохранителей. Глядя на Чжана и на собравшуюся вокруг кумирни многотысячную толпу, она усмехнулась. Скажи ей кто-нибудь лет десять назад, что она будет манипулировать судьбами тысяч людей, как фишками на поле игры го, – не поверила бы. Кем она была? Обычной тридцатилетней проституткой, которую в раннем детстве продали в элитный бордель мадам Шо. Нет, она не держит зла на родителей. Им было не по силам прокормить шестерых детей, поэтому, как только Лянь исполнилось пять лет, за ней приехала воспитательница из дома Шо.

Маленькой Лянь повезло, она попала в частный бордель, где девочек готовили для будущей профессии основательно. Обучали грамоте, манерам, умению вести беседы, много времени посвящалось изучению постулатов Конфуция. Из девочек готовили высококлассных, высокооплачиваемых куртизанок. Воспитанницы получали блестящее образование. Лишь некоторые девочки из знатных и обеспеченных семей могли похвастать тем же, хотя судьба всех женщин империи была одинакова – услаждать господина, и неважно, продали её в бордель или отдали в наложницы императору.

Бордели делились на два типа: государственные и частные.

Государственные бордели были легальными заведениями. В них за мизерную зарплату приходилось сутками, не разгибая спины, в прямом смысле этого слова, вкалывать на благо империи. Услугами этих борделей пользовались в основном солдаты местных гарнизонов, мелкие служащие и обедневшие лавочники.

Если солдат, пока они не напивались «в дым», ещё можно было считать приличными клиентами, то с мелкими служащими и разорившимися лавочниками была беда. Ежедневно унижаемые на службе, считавшие гроши, презрительно брошенные под ноги, они вымещали на несчастных проститутках свои обиды. Ставили несчастную в позу собаки и истово глумились над ней, вбивая своё не очень героическое естество между тощих ягодиц проститутки, чтобы нарочно сделать ей больней и унизительней.

Проститутки постарше относились к этому философски, но если в бордель попадала молоденькая девчонка, на ней отрывались на «всю катушку».

За небольшую доплату разрешалось бить несчастную. Особенно страшно было попасть в руки садиста. Эти приходили не только за тем, чтобы сексуально унизить проститутку, но и получить удовлетворение от самого процесса издевательства. В ход шли различные предметы, которые только попадались извращенцу в руки. После такого сеанса бедная девочка не то что работать – ходить не могла.

Но государев смотритель, приставленный надзирать за заведением, за небольшое личное вознаграждение на всё закрывал глаза. Немудрено, что в таких борделях проститутки сгорали, как спички. Если по старости или болезни проститутка не могла выполнять своих обязанностей, её просто выбрасывали на улицу. При таком труде уже в тридцать лет женщины выглядели на шестьдесят, а в сорок, если они доживали до такого возраста, от них шарахались даже собаки на улице.

Была и вторая, более высокая по статусу, категория государственных борделей. Суть была та же с разницей лишь в том, что девчонки здесь работали помоложе, и плату за их услуги брали повыше. Но с возрастом или за провинность они с лёгкостью перемещались в низшую категорию.

Сюда заглядывали неженатые офицеры невысоких рангов и лавочники всех мастей. Проститутки этой категории жили лучше и дольше, но конец, за редким исключением, был тот же.

С частными борделями было иначе. Во-первых, они были официально запрещены, поэтому маскировались под различные парикмахерские и массажные салоны. Цены были выше, но качество услуг и обстановка отличались от государственных борделей, как небо и земля. Сюда «ныряли» солидные и состоятельные чиновники всех мастей и рангов.

Попасть в частный бордель вместо государственного для девушек было невероятной удачей. Оплата была достойной, и при рачительных тратах можно было заработать на безбедную старость. Некоторые даже выкупались у хозяйки. Этому способствовали две существенных премиальных выплаты, которые получала каждая сотрудница частного салона.

Первая премия выплачивалась за потерю девственности. Девушку тщательно проверяли, готовили и следили, чтобы, не дай бог, она где-то по глупости или по нелепой случайности не лишилась невинности.

Когда хозяйка считала, что девушка уже достаточно обучена и подготовлена, она выставляла её девственность на аукцион.

Это был целый церемониал. Кандидатка ходила именинницей, наряженная и раскрашенная, как фантик. В течение недели обладательницы «красной розы», как деликатно называли девственность, встречали гостей салона, флиртовали с ними, угощали напитками и демонстрировали всё, чему обучались в салоне: беседе, шуткам, танцам, игре на музыкальных инструментах; всё, кроме интимных отношений.

Претендент на покупку «красной розы» присылал хозяйке борделя небольшую, красиво оформленную коробочку, в которой лежала бумажка с написанной цифрой. В конце недели проходила процедура сравнения предложений, и девушка отдавалась победителю. А уже на следующий день она считалась полноправной сотрудницей салона и приступала к тому, ради чего её несколько лет кормили и обучали. Надо сказать, что приличная часть этих денег вручалась самой обладательнице «вожделенного цветка» и становилась стартовой суммой для накопления личного капитала.

Второй премией был выкуп из салона. Если кто-то желал выкупить девушку из борделя, он уплачивал хозяйке приличную компенсацию, так вот часть этих денег также шла девушке. Но объективно таких случаев было немного.

К четвёртой категории, высшей в иерархии оказания пикантных услуг, относились салоны типа того, что содержала мадам Шо. В них готовили девушек для элиты. Девушек в таких салонах называли Нюй-Куй, что дословно означало «женщина-куколка». Но мадам Шо предпочитала называть своих воспитанниц на греческий лад – гетерами.

Такие салоны были престижны и популярны, а девушки часто выкупались любовниками, получали пожизненное содержание, имели собственные дома и выезд. Молодые офицеры дрались за них на дуэли. Блудницы даже могли выйти замуж, но тень профессии преследовала их всю жизнь, отражаясь на родных и близких.

Несмотря на терпимость к проституции, в стране процветал культ «зелёной шляпы». Если замужняя дама была уличена в неверности, её наказывали. Ей предписывалось пожизненно носить на талии зелёный пояс, а на голове накидку или повязку зелёного цвета. Но более позорным бременем это оборачивалось для пострадавшего супруга. Муж такой жены обязан был носить шляпу зелёного цвета. Отсюда в Китае появилась поговорка «надеть на мужа зелёную шляпу» или «подарить мужу зелёную шляпу», что было синонимом европейскому выражение «наставить рога».

Маленькой Лянь повезло, она попала в салон мадам Шо, где получила всё, чтобы стать той, кем она была сейчас. В таких салонах дети взрослеют рано.

Через это прошла и Малышка Лянь. Вращаясь в кругу взрослых коллег «по цеху», она быстро нахваталась циничного отношения к жизни и твёрдо решила для себя стать лучшей гетерой салона мадам Шо. Взрослые девушки над ней подсмеивались, но делились всеми секретами мастерства.