Едва не сгибаясь под тяжестью барахла, я все же припускаю вперед, чтобы он не увидел, как меня болезненно смущают его соблазнительные фразочки, сказанные таким вот томным голосом. Честно говоря, я не понимаю, почему он вызывает во мне подобные чувства, ведь я не совсем профан в общении с мальчиками. У меня даже были отношения.

Прошлой осенью я познакомилась с Джеком Крузом, которого поставили мне в пару по лабораторным. Мы неплохо сдружились, потом несколько раз сходили на свидание, попробовали поцеловаться на пляже и как-то вечером даже немного пообжимались в машине. Однако папа не разрешал приводить его домой – не потому, что не одобрял мой выбор, все же мама Джека весьма востребованный дизайнер, а потому, что у папы, как я поняла еще в детстве, проблемы с доверием – причем вагон и маленькая тележка. Особенно он терпеть не может чужих в доме. Подозреваю, боится показать Эверетта Хардинга таким, какой он есть на самом деле, когда не изображает из себя сногсшибательного оскароносного актера.

В итоге Джек Круз счел мою семью ненормальной – «Да кем вы себя возомнили?» – и мы с ним вернулись к сугубо деловым отношениям на уроках.

Однако те два месяца заигрываний теперь кажутся совершенно никакими. Я так же краснела рядом с ним и часто смущалась, когда он шептал мне что-то милое и кокетливое, но я никогда не испытывала… такой мощной встряски – будто током прошибает. Не ощущала такого бурного потока энергии в венах, или бешеного трепета в животе, или такого отчаянного сердцебиения. Я никогда не испытывала ничего подобного ни с кем, кроме Блейка.

Наконец мы присоединяемся к остальным у озера. Широкая поляна, которую выбрал Блейк, находится на безопасном расстоянии от ближайших деревьев. Над нашими головами – заполненное мерцающими, завораживающими звездами небо.

Я сваливаю вещи на гальку рядом с тем местом, где Саванна и Тори разложили стулья. Майлз уже со своей возлюбленной, и теперь парочка увлеченно воркует. Остальные, образовав широкий круг из стульев, открывают напитки и достают еду, пряча между ступнями, словно из лесу в любой момент может выскочить какой-нибудь зверь и все утащить.

– Пора разжечь костер, – говорит Блейк, опуская на землю последний из своих стульев. Затем осторожно снимает с плеча гитару в футляре и протягивает мне с трепетным выражением лица. – Мила, доверяю тебе сохранность гитары.

Возмущенная Саванна шагает к нему, протестующе размахивая руками.

– Доверяешь Миле, а не своей сестре? Я твоя плоть и кровь!

– Саванна, я перестал тебе доверять, когда ты потеряла мою любимую машинку десять лет назад, – невозмутимо парирует Блейк, затем сует гитару мне в руки. Уходя, он ухмыляется и шутливо толкает Саванну плечом – она пытается ответить, но он успевает увернуться.

– Если не убережешь гитару, – предостерегает Саванна, глядя Блейку вслед и неодобрительно качая головой, – то разобьешь ему сердце.

Разводить костер берется целая группа парней, среди которых Блейк и Барни, тем не менее времени уходит немало. Сперва они скрупулезно выкладывают в обозначенный камешками очаг хворост, бревна и бумагу. Затем они долго разжигают огонь: недовольно передают друг другу зажигалку, пока наконец не появляется искра, которая прыгает на бумагу. Удовлетворенные, парни разбредаются по своим местам, однако Блейк продолжает сидеть у костра на корточках. Он тыкает палкой в горящие бревна и время от времени подбрасывает больше хвороста. Огонь все больше набирает силу.

– Она сейчас в нем дырку просверлит, – говорит Саванна.

– Ага, – мычит Тори.

Сперва их голоса пролетают мимо моих ушей, но затем возвращаются, прокручиваются в голове, и я осознаю, что они говорят обо мне. Часто моргаю – глаза сухие от контактных линз, – отрываю взгляд от пылающего костра и перевожу на подруг, озадаченно приподнимая брови.

– Чего?

Саванна с Тори синхронно пожимают плечами.

– Я не пялюсь на Блейка!

– Ну да, ну да, – усмехается Саванна, забрасывая ногу на ногу и откидываясь на спинку стула. Впервые за вечер я прищуриваюсь, чтобы получше рассмотреть ее выбор сережек – пара крошечных огоньков. – Тори, видела бы ты этих двоих в моем бассейне! Блейк буквально приклеился к ней!

Я прищуриваюсь.

– Ты вроде бы спала!

– Вы нравитесь друг другу! – заявляет она, выпрямляясь и тыкая в меня пальцем, ее лицо сияет. – Ну же, признай!

– Блейк приклеился к тебе? – повторяет Тори, постукивая указательным пальцем по губам и задумчиво глядя на Блейка у огня. – Черт, везет же некоторым! Мы как-то в восьмом классе играли в «Правду или вызов», и я велела ему меня поцеловать, но он предпочел штраф.

С драматизмом голливудской актрисы – мне ли не знать – Тори изображает разбитое сердце: прижимает руку к груди и откидывает голову с горестным вздохом.

Саванна бросает на подругу неодобрительный взгляд.

– Тори, пожалуйста, забудь уже свою детскую влюбленность! Мы обсуждаем Милу.

– Нет, не обсуждаем, – возражаю. У меня горят щеки, но я убеждаю себя, что виноват жар от костра. – Барни упомянул какую-то… э-э, Лейси? Кто она?

– Лейси? – с любопытством повторяет Тори, отпивая газировку из банки. – Вон там: та, что с красными прядями. И, для протокола, – ворчит она, – это я начала здесь моду на цветные волосы.

Тори встряхивает своей пышной розовой шевелюрой, а я смотрю в указанном направлении. На противоположной стороне костра стоят три девушки, потягивая пиво из бутылок, громко болтая и хихикая. Я вспоминаю одну из них – она была на автопикнике и проявила особенный энтузиазм, узнав про моего папу. Но я сосредотачиваюсь на брюнетке с красными прядями, которые сияют в свете костра.

Она ловит мой взгляд сквозь растущее пламя. На ее лице отражается узнавание, она поворачивается к одной из подруг и что-то шепчет ей на ухо.

– Что Барни о ней сказал? – спрашивает Саванна.

Я немного меняю положение стула, усаживаясь лицом к подругам, а не к костру и Лейси с ее компанией, затем принимаюсь теребить браслет на запястье.

– Сказал, что если Блейк будет с ней вежлив, ему может перепасть.

– Мила, неужели ты… ревнуешь? – Саванна ахает и прикрывает рот рукой. – А ты в курсе, что ревность к мальчику частенько означает чувства к нему?

Я одариваю ее тяжелым взглядом. С чего мне ревновать к Блейку, если между нами ничего нет? Но тогда почему я чувствую себя… странно? Почему испытываю враждебность к девушке, которую впервые вижу?

– Не обращай внимания на Саванну, она, как обычно, заноза в одном месте, – говорит Тори, сердито глядя на подругу. Затем подается вперед и встречается со мной взглядом. – Лейси Диксон переходит в выпускной класс, а значит, ей посчастливилось учиться вместе с Блейком. А еще у нее есть глаза, а значит, она, как и все мы – за исключением Саванны, потому что это было бы неуместно, – считает Блейка лакомым кусочком. Плюс ее родители – близкие друзья миссис Эйвери.