— Опасно⁈ Но почему? — изумилась Анджали, таращась так наивно, что наставница Мекха только вздохнула и погладила ее по голове.

— Ты еще так молода, многого не знаешь, поэтому будь осторожна — говори меньше. Божественные тайны — запретная тема. Мы не боги, чтобы в них вмешиваться. Мне бы не хотелось, чтобы тебя наказали из-за чужих глупых разговоров.

— О-о… спасибо, дорогая наставница, — Анджали приняла прах от ее ног. — если бы не вы, я и в самом деле могла погибнуть по собственной неосмотрительности… Наверное, и про черный танец нельзя упоминать?

Краска сбежала с лица наставницы Мекхи мгновенно, и она схватила Анджали за плечо, невольно оглядываясь на дверь — не слышал ли кто.

— Что с вами? — удивилась Анджали. — Вы так побледнели…

— Никогда не упоминай об этом, — пробормотала наставница Мекха, указывая Хеме, чтобы закрыла дверь. — Это очень, очень опасно!

— Даже упоминание опасно?

— Это будет расценено, как покушение на богов!

Анджали и Хема переглянулись, но если Хема выглядела испуганной, то у Анджали глаза так и загорелись.

— Разве может какой-то танец навредить богам? — спросила она и затаила дыхание, ожидая ответа.

— Только скажи об этом — и узнаешь! — наставница Мекха смотрела на девушек строго, почти грозно. — Никто из вас — ни ты, — она указала на Хему, — ни ты, — она указала на Анджали, — не скажете больше ни единого слова об этом. Если, конечно, не желаете оказаться на земле.

— Нет, не желаем, — покачала головой Анджали, а Хема попросту потеряла дар речи от ужаса.

— Вот и хорошо, — сердито сказала наставница Мекха, снова возвращаясь к серебряным монетам.

Полет в Джаналоку оставил неизгладимые впечатления. Во-первых, Хеме стало плохо, и едва выйдя из виманы, она поклялась никогда больше не летать, но тут же горестно застонала, осознав, что вернуться ей придется тем же путем. Наставница Мекха слегка побранила ее, но потом увела в тенек — отлежаться. Анджали только покатывалась со смеху, наблюдая за этим.

Во-вторых, после посещения магазина пряностей, наставница пожелала посетить главный храм, чтобы воскурить благовония перед статуей Сарасвати.

Три апсары возложили к подножью статуи цветы, а потом погрузились в молитву. Но если наставница Мекха и Хема молились искренне, то Анджали лишь лицемерно сложила ладони.

Прошла минута, вторая, и Анджали, оставив наставницу Мекху и Хему молиться, на четвереньках отползла подальше, а потом крадучись отправилась в тот зал, где однажды увидела фреску с пляшущим аскетом и разговаривала с лже-брахманом. Пусть это была ловушка врагов, она обязана была узнать обо всем до конца.

Фреска находилась там же, где и прежде. Анджали встала возле нее, глубоко дыша и пытаясь успокоиться, потому что сердце ее забилось, как от быстрого бега. Взгляд ее скользнул по картине — от начала и до конца, и почти сейчас же раздался старческий надтреснутый голос:

— Ты опять здесь, красивое дитя, пойманная рыбка?

Анджали обернулась и приняла прах от ног брахмана. Глаза Гириши в его ожерелье уставились на нее насмешливо и вопрошающе.

— Он позвал тебя, и ты пришла, — сказал брахман, устанавливая в подставки курильные палочки. — Как эти влюбленные жены.

— Вы не брахман, — сказала Анджали. — Кто вы? И зачем рассказали мне о черном танце?

— Не брахман? Вот так новость! — старик захохотал. — Кто же я, по-твоему, дерзкая рыбка?

— Вы рассказали мне о черном танце намеренно, — продолжала Анджали. — Моя наставница считает, что это происки соперниц, но я думаю иначе.

— Твоя наставница — глупая женщина, — сказал старик. — Неужели ты намекаешь, что умнее ее?

— Сначала я тоже думала, что ваш разговор — это чтобы нарушить мое душевное спокойствие перед арангетрамом. Но я выдержала испытание, и стала божественной танцовщицей, а вы все равно появились. И фреску я вижу, хотя моя наставница утверждает, что ее нет в храме. Значит, у вас какие-то другие планы. Что это за игры? Вы знали, что мысли о черном танце лишат меня покоя, и намеренно рассказали о нем. Для чего? И почему скрыли самое главное?

— Главное? — старик с усмешкой посмотрел на девушку. — И что же для тебя главное?

— Кто может научить меня этому танцу, — сказала Анджали тихо и страстно. — Кто откроет мне эти тайны. Вы не рассказали этого.

— Зачем тебе знать, дитя? Только за подобные речи тебя могут отправить на землю, как посягнувшую на тайны богов. Тебя не страшит подобная участь?

— Страшит. Но еще больше меня страшит судьба, уготованная апсаре после сваямвары. Я не желаю ублажать мужчин, не зная даже, кто из них станет отцом моего ребенка. Не желаю служить мужской похоти и удовольствию. Если я не в силах изменить закон своего рождения, то попытаюсь изменить саму судьбу.

— Как же ты это сделаешь? — спросил старик, склонив голову к плечу.

— Я выберу мужчину, который защитит меня ото всех остальных. Лучше терпеть одного, чем тысячу.

— Что ты говоришь, дитя? Я глуховат на одно ухо и не расслышал…

— Я хочу стать возлюбленной царя богов, — впервые озвучила Анджали свое желание, и под сводами храма стало так тихо, словно во всем мире остались только два живых существа — она и старик. — Тогда никто из мужчин не посмеет посягнуть на мое тело.

— Какая безрассудная смелость, — покачал головой лже-брахман. — Уже забыла про Шьяма-Мукхи? Что же царь богов не защитил свою возлюбленную?

— Она сама виновата, — быстро ответила Анджали, — она захотела слишком многого, за что и поплатилась. И еще…

— И еще?.. — подхватил старик.

— Господин Шакра не любил ее по-настоящему. Поэтому мне и нужен черный танец — чтобы внушить ему такую любовь, которую ничто не сможет победить.

— Как все просто — немного колдовства, и самый могущественный мужчина начнет ходить за тобой, как ручной тигр на веревочке, — захохотал лже-брахман.

Анджали закусила губу, но потом посмотрела прямо на собеседника:

— Да, — сказала она твердо. — Именно об этом я и мечтаю. И если вы начали, то закончите то, ради чего появились здесь. Скажите, кто согласится учить меня? Я даже не спрашиваю, зачем вам это, хотите вы погубить меня или помочь — это неважно. Я помогу себе сама. Но мне надо знать.

— Кто будет тебя учить?.. — издевательски тянул старик.

— Отвечайте же!

Он повернулся к алтарю и вдруг скинул все цветы, лежавшие там, на пол. Снял ожерелье с Глазами Гириши и положил на алтарь, как самое дорогое подношение.

— Не отвечу. Потому что никто не согласится учить тебя, дерзкая девчонка. Но я скажу, кому известна тайна черного танца.

Старик пошел в соседний зал, и шарканье травяных подошв прозвучало для Анджали, как гром небесный. Она хотела бежать следом, но ноги словно приросли к полу.

— Тайну знают только трое, — бросил старик через плечо. — Сам господин Гириши, его великая супруга госпожа Бхайрави, и еще — наг Танду, который возлежит на шее господина в образе змеи. Хочешь — попроси кого-нибудь из них обучить тебя. Посмотрим, сколько ты после этого проживешь!

Эхо подхватило старческое хихиканье…

17

Тайну знают лишь трое…

Анджали крутилась в постели и никак не могла уснуть. Обращаться к богам, чтобы открыли простой смертной божественные тайны⁈ Прямой путь к амокше. Но есть наг Танду…

О нагах Анджали было известно только из страшных слухов, что рассказывали друг другу жители небесного города. Наги — чудовища, полулюди, полузмеи, кровожадные, невежественные, оскверняющие все своим прикосновением… Давным-давно боги победили нагов, и те бежали в Паталу — Бездну, в подземный мир, где никогда не бывает солнца. По мнению Анджали, там чудовищам было самое место. Но если надо узнать тайну…

Утром на занятия в школу она пришла бледная и смотрела хмуро. Наставница Мекха решила, что Анджали больна и отправила ее отдыхать, строго-настрого приказав посетить лекаря. И напрасно девушка оговаривалась обыкновенной усталостью — урок пришлось покинуть.

Вимана должна была прилететь лишь через четыре часа, наставница Сахаджанья была занята, и Анджали долго бродила по опустевшему школьному саду. Покормив павлинов и покачавшись на качелях, она окончательно затосковала. Как же попасть в Паталу? К кому обратиться за помощью? Наставница Сахаджанья говорила, что гандхарв Турбуру знаком с жителями подземного мира… Не спросить ли у него?..

Качели тоже наскучили, и Анджали решила выйти в город.