Шрифт:
Закладка:
– Почему именно я? – С особым интересом спросил он, полностью ощущая возникшую проблему, словно их и так было мало, но неожиданно для себя, здесь он увидел определенную выгоду быстрее, чем мог даже представить.
– Люди верят тебе, потому что ты всегда честен и открыт, ты говоришь прямо. Да и Майя придавала твоей персоне красок, а она единственная делала что-то для людей. Она всегда выставляла тебя в лучшем свете, а ей я верила. Фальшь видна всегда, стоит лишь приглядеться…
– Тебе надо идти в политику – говоришь складно.
– Поверь, это слишком примитивно для меня. И я говорю правду, тебе единственному я готова поверить, а в людях разбираться – моя работа.
– В другое время, мне бы это, возможно, льстило. Но вдруг ты ошибаешься? Что тогда?
– Тогда я просто напишу на статью больше. Ведь нет ничего интереснее для «самовлюбленной журналистки», чем раскрыть миру глаза на известную личность, – самодовольная улыбка, которой она всегда подчеркивала свою победу и капитуляцию противника, сияла на ее лице. Наблюдая за Бенджамином, за его недвижным взглядом из-под нахмурившегося лба и сдвинувшихся бровей, Ильза была уверена в своем успехе.
Ей нравился Бенджамин, как человек и как оппонент. В какой-то степени, прекрасно зная основной контингент важных лиц из большого мира, Бенджамин казался ей неким феноменом. Честный, лишенный открытого самолюбия и алчности, гнева и обиды, он, казалось, в буквальном смысле свалился всем на головы, чтобы решить проблемы и спасти положение. С другой стороны, она не верила в людей без тайн, но, если уж делать ставки, то ва-банк она пойдет именно с его раздачи.
– Я соглашусь, но лишь на моих условиях. Ты будешь брать интервью: никаких фото и видео, пока я не разрешу. Любой текст, плохой или хороший, будет одобряться лично мною, иначе в моем списке проблем будет строчка с твоим именем. Твоя статья выйдет лишь тогда, когда я дам разрешение. Поверь, я его дам, но в то время, когда это будет нужно. Так же, что на самом деле важней, прошу тебя, хватит уже видеть во всем второе дно, все те, с кем ты будешь общаться – хорошие люди, которые делают все, чтобы космонавты вернулись домой живыми и здоровыми, – казалось, он впервые говорил с ней наравне.
– Что у вас там случилось, Бенджамин?
– Многое. Тебе нужен эксклюзив или нет?
– Ты знаешь, я от такого не откажусь.
– Отлично. Проверка при входе будет строгая, но я все устрою. Официально тебя там не будет до тех пор, пока не появится повод для материала.
– Постой-постой, о чем ты?
– О том, что я проведу тебя в Центр Управления Полетов, – Ильза вздохнула от изумления, – а ты думала, я просто интервью тебе дам? Нет. Если делать работу, то делать правильно.
– «Правильно»? или так как тебе это нужно?
– Тебе есть, где спрятаться? – Ильза молча кивнула на вопрос, от былой дерзости не осталось и следа, – хорошо. Поверь, лучше сделать так, как я прошу и не рисковать лишний раз, – закончил Бенджамин, после чего встал из-за стола и ушел.
Впервые за разговор Ильза почувствовала страх, тот самый, пробирающий до дрожи, сильный настолько, что на лбу выступил холодный пот.
«Многое» – этот ответ точно эхом отразился вокруг, от чего Ильза лишний раз оглянулась, видя в каждом незнакомце опасность. Выйдя из-за стола, она решила пройти пару кругов вокруг квартала, чтобы слегка сбить стресс. Разумеется, никто ее не схватил и не стал угрожать на улице, все было спокойно настолько, насколько бывает в обычный будний день в центре города. Но куда так поспешил Бенджамин? Почему именно завтра, по его зову, она получит ответы? Кого он может бояться и почему сразу не обеспечил ей защиту? На все эти вопросы был пока лишь один ответ – «многое». И это не выходило из ее головы.
Нина аккуратно зашла в комнату Агаты и встретила заинтересованные и слегка подозрительные взгляды Марии и Александра. Агата сделала первые шаг и прикрывая усталость спокойствием и размеренностью, промолвила, – Мы тебя слушаем.
– Я просматривала запись со спутников, наблюдая за точностью следования маршруту смещением космического мусора, способного повредить кораблю. Уже сейчас команда должна была выставить сигнальный маяк, информирующий нас о неполадке связи с их стороны и работоспособности системы. Ну, или что там он будет показывать, к счастью, вариантов много. Только вот маяка все нет, и это заставило бы меня лишь усомниться в нашей команде, и сделать, как минимум для себя, не самые радостные выводы. Но я заметила странность в приходящих данных. Я боялась, что отсутствие связи может повредить синхронность передаваемого изображения и, к примеру, у нас будет задержка или пропадать «пакеты данных» станут. Поэтому запустила программу дополнительного копирования и составления повторного потокового изображения, которые будут храниться отдельно. Ведь сначала оно идет к нам, а потом в архив, вы поняли. Я решила сделать наоборот. И вот что вышло. Да, я знаю, печатать нужно в крайнем случае, дело тут не из дешевых, но сейчас именно тот случай, ибо бумагу не подделать.
Нина достала распечатанные снимки из кармана облегающей куртки и передала их Агате, которая сразу же стала разглядывать одним за одним. Каждый снимок отличался от предыдущего лишь временем в углу снимка. По центру изображения корабль с «пилигримами», окутанный звездами. Пять фото, сделанные с двадцать пятой секунды до тридцатой. Разницы между ними не должно быть, но она есть. Агата посмотрела на Нину, та в ответ лишь слегка кивнула.
– На двадцатой секунде есть маяк, на остальных – нет, – сказала вслух Нина. Агата сразу передала снимки Александру, который вместе с Марией немедленно приступил к их изучению.
– Это может быть ошибка или…
– Или кто-то обманывает нас! – Утвердительно произнесла Нина, приковав к себе взгляды сотрудников.
– Я сначала не поверила, думала и правда – ошибка или проблема в системе передачи данных, мало ли чем техника может барахлить, хотя Кесслер – самый современный, короче, я – никогда не любила полумер. Поэтому позвонила своему товарищу, который, уже давно и без оплошностей, смею заметить, регулирует работу наших телескопов с планеты. И выдав лишь координаты – благо звезды и планеты никуда не делись – он практически ручным способом настроил направление и посмотрел. Без программной обработки изображения и миллиона фильтров, – она кивнула в сторону фотографий, – маяк стоит, корабль все так же держит курс.
– Ты хочешь сказать…
– Я не хочу «сказать»! Я говорю, прямо и четко – нас взломали и то, что фиксируют телескопы через самое современное программное обеспечение ЦРТ, как следует, в тайне ото всех, корректируется… кем-то, прежде чем попасть в наши руки.
– Но это невозможно! – Заявила Мария, – скорость передачи исчисляется миллисекундами, если я не ошибаюсь, да и взлом был бы замечен…
– Не ошибаешься, – подтвердила Нина.
– Как тогда можно подделать данные?
