на грубость, бережными. Кронус начал читать заклинание и голову пронзила боль, непроизвольно я дернулась и хотела отшатнуться, но капитан крепче сжал мои руки, удерживая меня на месте. Боль только усиливалась и нарастала, вызывая невольный стон, готовый обратиться криком. Я едва-едва могла стоять на ногах, сраженная этой пыткой. Ощущения усиливались, и когда мне показалось, что я больше не выдержу, что – то словно взорвалось в моей голове. Я ясно уловила тревогу и беспокойство, сочувствие и жалость. Но эти чувства не принадлежали мне, осознание этого заставило меня распахнуть глаза. Будучи магом, старший инструктор не ощущал вторжение в свой разум так болезненно, но воспринял мою боль как свою собственную. Это удивительно. Я попробовала прислушаться к его эмоциям, но наткнулась на стену.

– Я умею закрываться от магии, – отвечая на мой вопросительный взгляд, виновато сказал он. – Не очень хорошо, но умею. Вы закрыться от меня не сможете.

Я вспыхнула, но довольно быстро взяла себя в руки. Это лишь ощущения, они никогда не бывают однозначными. Он может чувствовать мои эмоции, но не может точно понимать их причину.

– Мальчик мой, тебе стоит привыкнуть к потоку чувств исходящих от Эйвери и научиться контролировать свою реакцию на них. Иначе, сегодня на балу, некоторые могут подумать, что ты не совсем в себе, – посоветовал магистр. – А ты, девочка, постарайся держать свои чувства в узде, и облегчить задачу советнику.

Некоторое время нам понадобилось на то, чтобы осознать, что только что произошло и восстановить свои силы. Я пребывала в каком-то непонятном смятении, словно очнулась от странного сна, который долго не отпускает. Страшно было признаться себе, что я понятия не имела, чем все это для меня обернется.

– Спасибо вам, Кронус, – сказал инструктор Норд. – Мы пойдем к себе и начнем подготовку. Во время торжества мы будем наблюдать за людьми Хорна. Я надеюсь, он решит напасть лишь к концу бала, когда все уже будут пьяны и устанут от танцев, когда слуги более расслаблены и менее внимательны. Так бы поступил я. Если все выйдет, как мы задумали, вы останетесь совсем одни, но только после границы. Я и мои люди незаметно будем сопровождать вас до Гвардийских земель.

– Не волнуйся, мой мальчик. Мы доверяем тебе, а ты доверься нам, – сказал верховный маг, вновь обняв капитана.

Норд крепко обнял мага и прошептал что-то ему на ухо. Маг добродушно улыбнулся и сказал:

– Я обещаю. Увидимся после бала, – последние слова старик сказал уже мне.

Я кивнула, и мы с инструктором покинули комнату. Не знаю, сколько времени мы провели в покоях магистра, но мне показалось, что прошла целая жизнь. Возвращались мы, молча, но на этот раз я даже не думала о ссоре между нами. Я была напугана и чрезвычайно взволнованна. И дело было вовсе не в опасном путешествии. Мне, казалось, что это не честно, что капитан так легко мог закрыться от меня, а я была у него вся как на ладони. Закономерная злость и негодование не заставили себя долго ждать

– Рекрут, вы не могли бы усмирить свой гнев. Он мешает мне думать. – Голос Норда мог заморозить даже солнце. – Если ваши эмоции будут так сильны, я услышу их, даже если не захочу.

– А вы можете НЕ захотеть? – внезапно остановилась я.

– Могу. Теоретически, моя магия может оградить меня от ваших эмоций и закрыть вам доступ к моим. Но я не слишком преуспеваю в этом. У меня фактически не было практики. Ваши эмоции столь сильны, что закрыться от них почти невозможно, – раздраженно сказал он.

– Вы хотите сказать, что я истеричка? – возмутилась я. Капитан удивленно вскинул брови.

– Нет, скорее я хочу сказать, что у вас пылкое сердце и эмоции ваши все открытые, правдивые и очень сильные.

Я не знала, что на это сказать. Этот человек оставался для меня загадкой, разгадать которую не представлялось возможным.

– Порой, если мои эмоции тоже будут сильны, я не смогу удержать их вдали от вашего сознания. Как я говорил, у меня не было практики, и вам придется их ощутить. – Сказать точно, какие именно эмоции сейчас отражались на его лице, было для меня затруднительно. Я бы расценила их, как сожаление.

Вдруг, я подумала о вчерашней ссоре и ужаснулась. Если бы нас объединили вчера, я бы задохнулась от его презрения. Сердце болезненно сжалось. Инструктор резко обернулся.

– Что причинило вам такую боль? – искренне спросил он.

– Не вашего ума дело, – огрызнулась я. Не могла же я ему еще и мысли свои открыть. Надо срочно научиться себя контролировать. – В мои мысли вам хода нет. Хотя бы это оставьте при мне.

Я не стала дожидаться ответа и поспешила в дом. В кухне нас ждала Мэл. На кровати я обнаружила темно– синее платье и такого же цвета туфли.

– Я помогу тебе подготовиться к торжеству, в купальне все готово. И если капитан пропустит тебя вперед, я подожду здесь. – Она посмотрела на только что вошедшего Норда, он кивнул, и я отправилась мыться.

В купальне, я попыталась привести мысли в порядок и совладать со своими эмоциями. Мне предстояло опаснейшее путешествие, от которого зависело многое. Я испытала всеобъемлющий, леденящий душу страх, осознавая, наконец, в полной мере, ответственность. А что если я не справлюсь? Что будет тогда? Я услышала стук в дверь и голос капитана:

– Рекрут, с вами все хорошо?

– Да, старший инструктор. Простите.

Он ощутил мой страх, и я устыдилась. А что если он подумает, что меня пугает опасность или смерть, а не то, что не справлюсь? Взять у него уроки по контролю, было бы не лишним.

Когда я вышла из купальни, капитан сидел за столом и говорил с Мэл. Они замолчали, и я увидела, что этот разговор не нравился им обоим. Капитан встал и ушел в купальню, не сказав мне ни слова.

– А теперь, моя дорогая, я займусь тобой. У нас всего час, до того как ваша милая компания снова соберется.

Мэл помогла мне высушить волосы и надеть платье, оно было необычайно легким и воздушным, я практически не чувствовала его. Платье полностью повторяло контуры моего тела, и цвет необычайно шел мне. Я обратила внимание, что оно было того же оттенка, что и глаза старшего инструктора, и смутилась. Мэл колдовала над моими волосами, пытаясь усмирить мои непослушные пряди. Сегодня прическа была скромнее, но не менее прекрасной. Большая часть волос осталась распущенной и легкими локонами ложилась на плечи, другая же была собрана на затылке и