— Но поселок-то надо было брать, — проворчал Серый.

— А я разве спорю? Я говорю, не про поселок, а про то, что Ярослава нужно разгрузить, а не ставить ему в план дополнительную нагрузку. Найдите в котельную кого-нибудь временно, запас топлива там есть, не нужно это срочно вешать на Ярослава. А так да, поселок замечательный. Уверен, мои будут рады сюда переселиться. Здесь и детская площадка выше всяких похвал.

Интерлюдия 8

— Ну что тебе, Паша? — недовольно спросил Мальцев, который был уверен, что прерывать обед — настоящее святотатство. — Не терпит?

Ел он в одиночестве, в малой столовой, потому что с утра был не в духе и не хотел смотреть на родственников, которые его разочаровывали все больше и больше. Андрей, конечно, разобрался с подарком от волхва, но столь регулярно уходил в загулы, что деду хотелось его взять и треснуть хорошенько, чтобы мозги на место встали, а не бултыхались внутри черепной коробки.

— Вы просили докладывать сразу обо всем, что касается Елисеева, — ответил Новиков. — Так-то да, не срочное. Но интересное.

Мальцев отложил ложку и уставился на безопасника.

— Что он опять отчебучил?

— Знаете поселок Вишневый Сад?

Мальцев поморщился, поскольку не только знал, но и сразу вспомнил, что именно на этом поселке потерпел очередное фиаско. Какое-то время его грела мысль, что имущество войдет в семью после брака внука и Анастасии Ждановой, но не так давно пришлось от этой идеи отказаться, поскольку невеста приносила с собой не только приданое, но и проблемы.

— Это который ждановский?

— Как сказать. Был ждановский, стал елисеевский. Регистрация вот только прошла. Ждановские люди полностью оттуда выехали.

— От ведь паразит, — с восторгом сказал Мальцев. — Паразитище. Паш, вот как он так умудряется прибирать к рукам столь ценные вещи? Я Ждановым несколько раз предлагал выкупить, хорошие деньги давал, и каждый раз получал отказ. А Елисеев, у него и денег столько нет, чтобы такой кусок выкупить, точно знаю. Что он такого предложил Жданову?

— Жизнь, — ответил Новиков. — Он предложил Жданову дуэль или откупиться. Жданов выбрал откупиться.

— И чего это я сам не додумался? Идея, можно сказать, в воздухе витала, а я ее не использовал. Старею, однако…

— У Елисеева веская причина была: похитили его целителя и чуть не убили.

— Да ладно, веская причина, — буркнул расстроенный Мальцев. — Жданов сколько раз мне дорогу переходил, можно было что-то притянуть, но нет. И теперь поселок уплыл в чужие руки. А вот Елисеев не растерялся и притянул. Разве стоит жизнь какого-то там целителя жизни главы клана? Нет и еще раз нет. А ведь его даже не убили, только попугали. Как думаешь, Елисеев мне уступит?

— Я бы был уверен, что уступит, потому что актив для его клана слишком большой, если бы это был не Елисеев. С ним ни в чем нельзя быть уверенным, — честно признал Новиков.

— Вот и мне кажется, зажмет, — недовольно согласился с выводами подчиненного Мальцев. — Как бы я ни напирал на дружеские, почти семейные отношения, в расчет он их не примет. Даже если Дианка попросит, навстречу не пойдет. Елисеев, скотина, свою выгоду знает, и ради моей выгоды своей не поступится.

— У Ждановых еще есть поселки, — намекнул Новиков.

— Этот у него уж больно козырно расположен. Был. Нда. — Мальцев вздохнул. — Попробовать можно, но не факт, что прокатит второй раз. Грамотно подставить — это еще надо суметь.

Он замолчал, мрачно размышляя о том, что в то время как собственный внук прожигает жизнь, чужие внуки выгрызают так нужную им, Мальцевым, чужую собственность.

Интерлюдия 9

Император выслушивал доклад Ефремова с весьма странным выражением лица, как будто не мог определиться с мнением.

— Признаться Дмитрий Максимович, вы меня удивили, — наконец сказал он. — Вы уверены, что было разумным поддержать притязания Елисеевых? Не использовал ли он вас в своих целях, придав законность захвату чужого имущества? Немелкого имущества, между прочим.

— Я над этим думал, Ваше Императорское Величество, — признал Ефремов. — Но мне показалось, что это было спонтанным решением. Елисеев не планировал ничего подобного до тех пор, пока не увидел, как пытаются убить его целителя. Вот тогда он пришел в бешенство и потребовал дуэли.

— Именно дуэли?

— Именно дуэли. Захоти он убить Жданова, сразу убил бы, но решил показать видимость законности. Думаю, первоначально он планировал содрать с них штраф, а нас пригласил, чтобы все было по закону и чтобы мы могли подтвердить справедливость притязаний. Жданов-то пошел на отказ сразу же. Утверждал, что никого не похищал и никого постороннего в поселке мы не найдем.

— И вы подтвердили законность… Мне уже пошли жалобы на то, что создался нехороший прецедент и что вы, пользуясь служебным положением, помогли своему ученику, Дмитрий Максимович.

— Вы же знаете, что это не так, — не смутился Ефремов. — Я признал правоту Елисеева. Таких целителей, как у него сейчас, больше нет. А Жданов именно хотел убить, чтобы, так сказать, концы в воду. Ну или в данном случае — развеять где-то на заднем дворе. И вот это был бы куда худший прецедент. Вы же понимаете Ваше Императорское Величество, что в данном случае речь идет о государственных интересах? А так мы показали, что целители Елисеева — неприкосновенны, и в следующий раз даже представители самых крупных кланов трижды подумают, прежде чем решиться на похищение, а потом все-таки решат заплатить Елисеевым, а не похищать его целителей. Кстати, похищенный целитель оказал ту помощь, ради которой его похитили. Безвозмездно и после того, как было принято решение о передачи собственности. Причем полностью избавил Жданову от зависимости и даже что-то подлечил по женской линии, я не особо вникал. Все-таки они слишком ценные специалисты, чтобы угрозу их жизни можно было мерить обычными рамками.

Ефремов придержал свои наблюдения относительно того, что целитель выглядел совершенно спокойным, когда они ворвались в тот дом, и даже не удивился спасательной команде, как будто так и должно было быть. То ли настолько верил в главу клана и собственный защитный артефакт, то ли они как-то обмениваются информацией. Ефремов ставил на второе, потому что отметил, как Елисеев прикрывал глаза, как будто вслушиваясь во что-то. Почему полковник был уверен, что он связывался с целителем, он не смог бы объяснить даже себе, не говоря уж о других. Но поскольку он был уверен, что спроси у Елисеева — и тот скорчит удивленную физиономию и пойдет в отказ, полковник сделал заметку для себя и решил