Мальчишка спал. Никита постоял над ним, будить было жалко. У него было такое хорошее спокойное лицо.

– Антон, Антон!

Мальчик отвернулся к стене, не открывая глаз.

– Вставай, Антон, капитан ждёт. Вся твоя жизнь решается!

Антон открыл глаза. Секунды две соображал, где он. Потом вскочил, оделся, пригладил волосы и посмотрел на Никиту.

– Готов? Пойдём. Ты, главное, не бойся. Он нормальный мужик, это я тебе говорю. Я уже подготовил его, поговорил. Главное – не ври, вот этого он не любит. И не изворачивайся, понял?

– Да.

Капитан ждал их у дверей каюты. Внимательно посмотрел на мальчика и открыл дверь, приглашая войти.

– Классный у нас кок?

– Классный.

– А теперь, как на духу – всю правду и только правду. Как ты понимаешь, полиция ищет тебя. Один звонок, и они будут здесь.

– Не надо полиции.

– Где ты живёшь, есть ли родители, откуда сбежал?

– Родителей нет, живу в интернате, в «Сосенках». Сбежал… долго рассказывать.

– Ты из «Сосенок» сбежал, это они тебя ищут? Что случилось, ну, не тяни, мне надо решать, что с тобой делать. Плохой интернат, обижают тебя?

– Что вы! Очень хороший. Но так получилось. Женя, студентка, приехала на практику и её ко мне прикрепили. Она меня любит. Она была со мной, ну, как мама, то есть мамы у меня не было. Я думаю, если бы мама не бросила меня, потому что я больной родился, она была бы такая. Брала меня зимой на каникулы в Город. А в эти каникулы её приняли фельдшером на теплоход, и она взяла меня с собой. А Сергей Николаевич там капитаном. Они собирались пожениться. Мы приехали сюда, пришли на теплоход. Ну, встретились они, я ушёл, чтобы не мешать. Я не подслушивал, честно, случайно получилось. Шёл по палубе, а окошко открыто. Она, оказывается, хочет меня усыновить, а он – ни в какую, или я, кричит, или он. И всё у них будет кончено, если она со мной возиться не перестанет! Ты подумала, говорит, зачем мне, то есть нам, больной ребёнок. У нас будут свои…

Голос у него начал дрожать, когда он только произнёс имя Жени. Когда сказал – Сергей Николаевич, начал всхлипывать, а потом уже слёзы текли по щекам.

– Пусть она думает, что я утонул. Я же мог прыгнуть за борт. Очень хотелось. Утонул и всё. И пусть она женится с этим Сергеем Николаевичем и у них будет много детей. И пусть она их любит всех до одного.

Теперь он только плакал навзрыд. А двое сильных и добрых мужиков молчали.

– Так, стоп. Никто ещё не умер. Но ты представляешь, что с ней сейчас творится? Она же любит тебя, дурака! Разве можно причинять боль тем, кто тебя любит? Хочешь поплавать с нами? Никита Михайлович сказал, что ты хочешь стать моряком. Начать можно с юнги.

– Юнга – это здорово, но я хочу быть врачом, как Виктор Сергеевич.

– Это мы ещё обсудим. А сейчас – телефоны какие-то есть у тебя?

– Есть, вот, – он достал из-под майки квадратик на тесёмке. Там было его имя и фамилия, адрес «Сосенок», и телефоны Жени и Виктора Сергеевича.

– Всё, Никита Иванович, идите. А мне до отправления надо уладить всё, что ты натворил. В следующий раз подумай…

И они оказались за дверью. Антон вытирал слёзы, а Никита – пот со лба.

Им навстречу к капитану шёл старпом:

– Олег Иванович, закончили погрузку.

– Добро! Который час, двенадцать? Отходим в четырнадцать. Отдыхать команде.

Старпом ушёл, а капитан сидел рядом с телефоном и думал – что он скажет этой неизвестной Жене, студентке, которая решилась усыновить чужого мальчишку. Да вылечили его окончательно, или нет? И характер у парня – взял и сбежал, это же какая ответственность!

Ну, накричит на него капитан этого прекрасного теплохода. Небось, привык людьми командовать, все у него ходят по струнке! А этот сорванец опять сбежит, или, не дай Бог… Была же такая мысль у него!

Но медлить нельзя. Эта студентка там с ума сходит.

– Евгения Владимировна, добрый день.

– Вы про Антона? Он… живой?

– Живой, живой, успокойтесь. И здоровый вполне.

– Где он, куда за ним приехать?

– Простите, я не представился. Капитан сухогруза «Верный» Олег Иванович Семёнов. Взяли мы мальчика у булочной.

– Какой ужас…

– Накормили, не беспокойтесь. Как я понял из его рассказа, вы на теплоходе «Академик Осинский». Идёте в Питер, а мы противоположным курсом в Город. Так что приехать вам будет сложно. Вы сообщили в «Сосенки» о его пропаже?

– Нет ещё, я надеялась, полиция его найдёт. Очень надеялась, не мог он прыгнуть за борт, если только не рецидив. Я чуть с ума не сошла.

– Представляю. Я ему выдал всё, что я думаю по этому поводу. Но мальчик хороший, очень славный парень на самом деле.

– Я могу с ним поговорить? Это очень важно!

– Давайте вечером, по скайпу. И вы соберётесь с мыслями, и он успокоится. Он случайно слышал вашу ссору с женихом.

– Что вы говорите? Какой ужас…

– Вот-вот. Успокойтесь и поговорите. Я его спать отправил, он ночевал на берегу, в лодке.

– Какой ужас…

– Да не переживайте так! Никто не умер.

– Спасибо вам за Антона. И что позвонили сразу, и что не сдали в полицию. Понимаете, он особенный мальчик.

– Он сказал, что поправился.

– Около года не было рецидива. Но мы всё равно опасаемся, он должен быть под наблюдением.

– У нас прекрасный врач, и в Городе мы будем девятого июля. Доставим в «Сосенки», не беспокойтесь. А если главврач разрешит… Виктор Сергеевич его зовут? Мы его возьмём юнгой на лето, что он видел в вашем интернате. Вы предупредите его о моём звонке?

– Конечно!

Женя вздохнула облегчённо и несколько секунд просто сидела на диване, приходя в себя.

Он живой, самое главное! Такой камень с души. Надо же позвонить Серёже!

– Я слушаю, – голос был сухим, капитанским.

– Серёжа, нашёлся Антон!

– Правда, Женя? Слава Богу – заговорил он уже другим, Серёжиным голосом, – звонили из полиции?

– Нет, его не полиция нашла. Ты позвони туда, скажи, чтобы не искали больше, моряки его нашли. Живой, главное. Я тебе всё расскажу, ты у себя?

Колебалась несколько секунд – позвонить Виктору Сергеевичу?

Нет, сначала к Серёже. Виктор Сергеевич ничего не знает пока и спокоен за Антона.

Антон проснулся, Никиты в каюте не было. Мерно работали машины, и в иллюминаторе, сколько хватало глаз, был безбрежный океан. Он вышел на палубу. Было как-то особенно светло. Хотелось есть.