— Здесь, братцы, очень мелко, я пойду к плотине, там хорошо плавать и нырять, там глубоко.

Мы его стали было отговаривать, но он не послушал. Сначала он шел к плотине, постепенно погружаясь в воду все глубже и глубже, наконец его стало скрывать, тогда он поплыл, а потом взял и нырнул к плотине. Долго его не было видно, потом показался да и крикнул во все горло:

— Ребята, гибну!

Но его снова утянуло книзу. Мы все стояли, не зная, что делать. Смотрим, его снова выкинуло на берег плотины; недолго он тут полежал — ноги в воде, а руки и голова под водой, и его опять удернуло в воду. Мы видим, что неминучая, повыскакали все из воды на берег и закричали брату — тот скоро на зов прибежал. Хотел было броситься в воду вытаскивать брата, но мы его удержали.

Долго потом его искали и насилу нашли. Когда его уже мертвым вытащили из воды, то он был в сидячем положении: руки поддерживают подбородок, а локти рук упираются в колена. В обеих ногах у него были заметны пять пальцев руки; места эти посинели и даже вдавились.

На ночь остались его караулить я да его брат. Вот, значит, мы развели огонек и сидим, разговариваем. Стало уже темнеть. От утонувшего мы сидели саженей в пяти. Вдруг откуда ни возьмись черная кошка, вскочила на утопшего, посидела недолго и убежала прочь. Немного погодя прибежала собака, которая понюхала усопшего и также убежала прочь.

Нам стало жутко. Сидим и молчим. Вдруг опять откуда ни взялось стадо огромное коров и быков; все они приблизились к утопшему, окружили его и стали мычать и рявкать. Мы до того перепугались, что не знали, куда и деваться.

Вскоре стало светать и нам стало повеселее.

В заключение рассказчик сказал: все это водяной проделывал такие ужасы, чтобы устрашить нас, а когда бы мы убежали, то, пожалуй, водяной утащил бы опять в воду мертвое тело.

И СКРЫЛАСЬ С НИМ НА ДНО РЕКИ...

ОДНА женщина про русалку рассказывает такой случай. Несколько подрад лет у ней не рождались дети. Вот она, по совету старушек, стала служить молебны и ходить по монастырям, налагая на себя обеты; она усердно просила, чтобы Господь послал ей ребенка. Наконец она родила сына. Но перед этим, во сне, ей, как она передает, явился какой-то старичок и не велел ей всячески пускать своего сына близко к воде.

До пятнадцати лет мальчика этого всячески оберегали и не пускали близко к воде. Но как-то раз он не утерпел не покупаться и пошел вместе со своими товарищами к ближайшей реке. Только что этот мальчик влез в реку, как из воды выскочила нагая женщина, по мнению крестьян, русалка, и схвативши его, скрылась с ним на дно реки. После этого, три дня подряд, эта же русалка, каждый раз в определенное время выскакивала из воды, держа в руках труп залившегося мальчика. Вымоленный ребенок, по словам крестьян, "детенок, не детенок", из него проку все равно не будет.

ВОДЯНАЯ ЧЕРТОВКА

Я лежал в избе, мужики стояли в анбаре. Вдруг мельница остановилась. Я оделся и побежал в анбар, думаю, что-нибудь поломалось. Смотрю, все цело. Побежал в кожух, где водяные колеса, смотрю, сидит на колесе водяная чертовка — сама черная, волосы белые, сидит и чешет гребнем свою коску. Откуда и храбрость взялась:

— Разве место тебе здесь чесаться-то? Или не нашла иного места в омуте-то?

Как только сказал — только вода сбухала, — чертовка в воду и была такова. Мельница опять своим чередом пошла. С тех пор ни разу не видел эдакова чуда, вот уж тридцать лет содержу эту мельницу.

КОЛЫБЕЛЬНАЯ ВОДЯНИЦЫ

С незамужней старою девкою Агафьею вот что приключилось. Косила она на пожне: приустала, прилегла отдохнуть, да и проспала до самого вечера. Открыла глаза: батюшки-светы! Ночь близехонько и кругом ни одной души, все с покоса домой убрались!

Поднялась, вскинула на плечо косу и побрела в деревню: версты четыре надо было идти. Дошла до лавин, которые через реку были положены. Один берег крутой, высокий, а другой — отлогий; в стороне, так в саженях десяти-двенадцати, глубокий омут.

— Иду я лавами-то, — рассказывала сама Агафья Ивановна, — иду и слышу женский голос, будто кто ребенка прибаюкивает. Что такое? Приостановилась, точно, женский голос. Стояла я, стояла на лавинах-то — не знаю, что мне делать: домой ли скорей бежать, али попытать доглядеть, кто там, около омута-то байкает. Неужели что со мной подеется? Перекрестилась, пошла назад и пустилась на власть Господню к омуту. А плохо уж видать, стемнелось, иду и молитву читаю.

Подошла. Слышу, под кручею берега, женщина тихо да ласково так вот напевает:

Баюки, баюшки,

В городе желудки,

В Москве калачи,

Как огонь горячи.

Подбегает мальчик,

Обжег пальчик,

Побег на базар,

Никому он не сказал;

Только одной бабушке сказал:

— Уж ты, бабушка-тутуля,

Не вари кашу крутую,

Вари всмяточку,

Клади в чашечку,

Поминай нашего Кузьму

Подле речки в кусту.

Слышу все до слова, а не видать мне с кручи-то и опасаюсь к краю-то подойти: ну как оступлюсь да в омут-то я угожу? Вернулась, перешла лавинами и зашла с другого, пологого берега, чтобы полюбопытствовать, кто эта женщина с ребенком.

Только это я немного посравнялась, насупротивку-то мне и видать: сидит у омута нагая женщина с растрепанными черными волосищами и укачивает на коленях тоже голого ребенка.

Завидела она меня — бултых с младенцем-то в омут и пропала. Так по мне мороз и посыпал. Водяница это была!

Перекрестилась три раза и пошла домой, благополучно добралась, никакого зла мне не сделала водяница.

РУСАЛКА[48]

Мать на пашне была, поздно поехала. А у нас братишки-то маленькие были — мне по воду-то некогда было сбегать. Думаю: "Я по огороду побегу на старицу (у нас старица речку называли) — по огороду-то близко". Но, я ведра начерпала, а она чешется там сидит, на кочке, на той стороне. А я в ум не взяла, думаю: "Михайловна