им сети. Когда на следующее утро они встали, то увидели, что все сети и бредни были распущены на тончайшие нитки. С тех пор ловить рыбу в этом месте крестьяне перестали, так как шалил там водяной.

УЖ И МУЧИЛИ ЖЕ ОНИ МЕНЯ...

КРЕСТЬЯНИН Юросвецкого уезда, человек бедный, вдруг разбогател. Завел торговлю, открыл трактир и построил водяную мельницу. Дела у него пошли бойко, расторговался, и в какие-нибудь четыре-пять лет его в уезде считали уже стотысячником. Человек он был добрый, ссужал крестьян деньгами, выручал из нужды и ни с кого не брал никакого процента.

Но на шестом году с ним случилось несчастье. Сидит он раз на плотине своей мельницы и в задумчивости смотрит на воду. Домашние и однодеревенцы еще раньше заприметили, что богатый начал о чем-то задумываться, ходит такой хмурый и мало с людьми говорит. Так полагали, что он обдумывает какое-нибудь новое большое дело и ничего дурного не помышляет.

Вот сидел он на плотине, долго сидел, и глаз с воды не спускал. Рабочие с мельницы хотя и не видели — хозяин что-то долго засиделся на плотине, но тоже ничего дурного не помыслили. Сидит, так сидит, верно, над делами голову ломает. Вдруг хозяин вскрикнул благим матом, вскочил и, как был в чем одет, бросился в нижний омут. Работники увидали — в лодку с баграми и принялись хозяина отыскивать. Все места ощупали и на дно ныряли — нигде не находят. Одному пришло в голову под мельничное колесо заглянуть, крикнул: "Запереть воду!" — колесо остановилось, и работник нырнул. Скоро показалась его голова. "Волоку", — проговорил. Другие к нему бросились на помощь, вытащили хозяина, раздели, принялись откачивать, Бог помог: откачали.

Но хозяин только сутки прожил. Перед смертью открыл, что его водяной под колесо затащил.

— А за то меня Бог наказал, — поведал близким и соседям, — что я чужим добром покорыствовался. Шесть годов назад один купец в городе обронил двадцать тысяч, я поднял и затаил, пожалел расстаться с чужими деньгами. А купец тот, как я после сведал, жизни себя самовольно лишил и семейство свое несчастным оставил. С этого раза я и в мыслях помутился, стал все о купце думать, да как бы семейству его деньги возвратить. Но опасался, чтобы к суду меня за утайку не притянули. Об этом я только все и думал. Вчера сижу на плотине и думаю, как мне чужое добро возвратить. Почтой послать — сведают, прямо на руки отдать — еще хуже. Разве поехать да как подкинуть? Раскидываю в уме так-то и поглядываю на речку. И вдруг покойник-то из воды выглянул и промолвил:

— Что ты со мной сделал? Загубил мою душу и детей с женою обездолил!

У меня волосы дыбом стали, закричал и кинулся бежать, думал, на мельницу, ан прямо в реку и упал. Как только я очутился в реке, меня водяные и схватили, и потащили под колесо — глубь там страшную выбило. Уж и мучили же они меня!

Щипали, когтями скребли — ни одного, чай, живого места у меня на теле на осталось.

Сделал распоряжение, при свидетелях, сыну, чтобы тот вдове покойного тридцать тысяч отвез и отдал ей под записку. Священнику то же самое объявил: должно, опасался, сын-то не утаил бы. Умер. Когда его стали обмывать, так люди ужаснулись: все тело в синяках до кровоподтеков. Вот как его водяные-то уходили!

КАК ОТДЕЛАТЬСЯ ОТ ВОДЯНОГО МУЖА

ОДИН раз ночью к нашей деревенской бабушке-повитухе подъезжает кто-то и зовет ее с собой.

Она думает, что куда-нибудь на роды в другую деревню. Сели и поехали, только она замечает: подъехали к Карповскому озеру, которое от нас неподалеку. Остановились у проруби, провожатый и говорит:

— Полезай в воду за мной.

Она нейдет, упирается, он сердится:

— И да чего нейдешь на что ты, бабушка?

Ну она и пошла. Как только в воду ступила, та и очутилась на лестнице хорошей. Вошла в дом, рожонка лежит в углу:

— Бабушинька, — говорит, — обабь ты меня.

Она и обабила. Сам-то водяной за труды денег тоже ей дает. Она не взяла, пошла домой, а рожонка-то и говорит:

— Бабушинька, как бы мне-то домой попасть — ведь я русская.

— А ты возьми комкай ребенка-то, целые шесть недель комкай, ребенок-то покою водяному и не станет давать.

Ребенок то стал вячеть да вячеть, покою-то и не дает, он осердился да и говорит:

— Ступай ты, окаянная, домой со своим ребенком.

Она и ушла.

Потом как-то заходила к той бабушке, которая у нее принимала и благодарит ее со слезами, что она научила ее отделаться от водяного мужа.

МЕРТВАЯ КОШКА

ОДНА старушка рассказывала, как однажды ночью она ловила лучем рыбу на реке.

— Разложили мы луч и поехали, но при этом не перекрестились. Рыба сначала попадала хорошо. Видели было большую щучину, да побоялись рубить. Вот значит мы едем далее и видим: возле тростника лежит поверх воды мертвая кошка. Проехали мы мимо кошки, но после как мы ни старались пристать к берегу, никак не могли; раза четыре подплывали мы еще к кошке, но как от кошки поедем до берега, все не можем доехать, и так мы промаялись до утра.

Когда утром посмотрели, где мы находились, то оказалось, что мы за пять верст уехали вниз по реке от места.

В кошке рассказчица видела водяного, который их так запутал, что они сами не знали, где находились.

РЕБЯТА, ГИБНУ!

ЖИЛ я на порогах реки Шексны и возил там каменья в пороге на плотину. Однажды пошел я с товарищами на работу на праздник — Воскресение. С нами был один молодец, который отличался между нами хорошим поведением: вина и пива не пил, табаку не курил и песен никогда не пел. В Воскресение молодец этот встал рано и стал нас звать идти купаться. Мы согласились, человек восемь, и пошли к реке к тому месту, где знали, что неглубоко — около порога. Вот, значит, идем мы к реке, разговариваем, вдруг у нас этот молодец стал песни петь, несмотря что было Воскресение. Мы стали ему подпевать и так шли к реке. С нами шел старший брат этого молодца, но дорогой своротил в сторону ягоды есть, а мы тем временем пришли к реке, разделись и стали купаться. Хотя