Тесей широко своими тонкими улыбнулся губами и, глядя в глаза материнские, уверенно продолжил:

— Геракл с ужасными чудовищами сражался, а мне предстоят схватки с обычными разбойниками и злодеями, каких, как говорит мудрый мой дед, сейчас расплодилось много повсюду. Мне нет и 17 лет, но ты сама знаешь прекрасно, что ни в борьбе, ни в кулачном бою в Трезене нету мне равных потому, что в поединках и схватках я больше полагаюсь не на могучесть и телесную силу, а на быстроту и, конечно, на ум, который и есть самая главная сила и мощь человека!

— Лишь об одном я ныне думаю и мечтаю, чтобы живой ты явился к Эгею, все же иное мне кажется таким пустым и не важным. Если не хочешь отправиться в Афины на надежном корабле влажным путем, а хочешь идти по опасной Истмийской дороге, то возьми хоть охрану надежную, ведь ты царский внук и сын мой единственный.

Мать замолчала и к сыну припала, вглядываясь с любовью в его синие, как безоблачное небо глаза.

— Если бы меня в пути ожидали большие разбойничьи банды, то я бы, поверь, от охраны не только не отказался, но и сам бы ее попросил. Всезнающий дед рассказал, кто может мне повстречаться на Истмийской дороге, там одни разбойники — одиночки. Если я поеду с вооруженным отрядом, то злодеи все по своим норам попрячутся, и я не очищу от них эту дорогу, и они продолжат разбойничать там. Я хочу, чтобы мой смертный родитель Эгей встретил меня не как бедного родственника, а как уже известного героя, сделавшего для людей дорогу Истмийскую вполне безопасной.

Мать нахмурилась, словно вспомнила что-то важное и стала рассказывать о одном из братьев отца:

— Не помню говорила ли вчера я тебе, что есть у твоего родителя три брата: Лик, Нис и Паллант. Эгей перед расставанием мне заявил, что все они относятся к нему с презрением и распускают не правдивые слухи о его незаконном для царствования происхождении. Брата Лика, я недавно слышала от купцов, он смог изгнать, а пятьдесят сыновей Палланта остаются и сейчас для Эгея огромной угрозой. Мечтает Паллант с многочисленными сыновьями свергнуть его. Люди в Афинах не знают о тебе — единственном сыне Эгея, и ты эту тайну храни ото всех, пока не встретишься с ним и только потом откройся ему без свидетелей.

— Это я твёрдо тебе обещаю. Даже ему самому я словами ничего не скажу, пусть он меч свой сначала по гербу на рукоятке узнает и потом уже сам все решит, что и как дальше делать.

— Ты весь в деда своего Питфея — такой же мудрый, хоть лет тебе в трое меньше. Как, родной, я тебя люблю!

Мать, сына на прощанье обняв, головой на плечо его пала и с прикрытыми глазами, как малая девочка шептала и шептала, как его любит.

Тесей тихонько мать отстранил, взял ее лицо осторожно руками обеими и, глядя прямо в глаза ей, нежно сказал:

— Все будет хорошо, милая мама. Чувствую, что мы не скоро увидимся, но обещаю, что ты еще не раз после расставаний увидишь меня живым и здоровым и потому сейчас не печалься напрасно. Поживи для себя, ведь ты еще так молода и прекрасна! Представь сколько будет радости, когда мы с тобой встретимся после долгой разлуки и на сердце сразу же станет легче намного!

С напускной веселостью воскликнул юноша и, схватив давно приготовленные в дорогу вещи, выбежал быстро из дома и решительным, быстрым шагом пошел по дороге с твердым намерением никого не справедливо не обижать, но и не давать пощады тем, кто обижает слабых и творит беззакония.

Так Тесей своим выбором опасной дороги в Афины, подобно великому Гераклу, сделал свой первый важный жизненный выбор — он выбрал тяжкий и рискованный путь героя.

Согласно дифирамбу Вакхилида, отрок в первом юношеском цвету Тесей, носивший лаконскую шапку на рыжих волосах, уже знакомый с утехами Ареса, держит путь в сияющие блеском Афины.

Первые подвиги

70. Дубинщик Перифет

Итак, Тесей вместо того, чтобы плыть по короткой и безопасной влажной дороге из Трезены по Сароникскому заливу отправился длинной и опасной дорогой по побережью залива через Эпидавр в Коринф и потом по Коринфскому (Истмийскому) перешейку, соединяющему полуостров Пелопоннес с материковой частью Греции через Мегары и Элевсин в Афины.

Юный герой, стремящийся всегда быть осторожным, совсем не горел желанием, как можно скорее столкнуться с настоящим злодеем и затеять с ним смертельную схватку, наоборот, он всюду проявлял осмотрительность, особенно, по ночам. Для ночлегов он выбирал такие места, чтобы они не привлекали внимания, а перед тем как заснуть всегда тушил костер, чтобы на огонь не явилась шайка разбойников и не застала его беспомощно спящим. Подходя к Эпидавру, священному городу Асклепия, сына Аполлона и Корониды, юноша стал всех встречных расспрашивать об опасностях, подстерегающих путников, особенно, одиноких.

Прежде всего, в Эпидаврской земле, юного Тесея почти наверняка ожидала встреча с могучим и жестоким разбойником Перифетом, оружием коему служила медная палица. Он узнал, что эпидаврский Перифет из-за своей медной дубины имел несколько прозвищ. Его звали Корунет (Коринет), что значит «человек-дубина», а также «Палиценосный» или просто «Дубинщик».

Перифета, наверное, за его большой рост и силу одни называли сыном Колебателя земли Посейдона, а другие — сыном бога огня и кузнечного дела Гефеста и Антиклеи, с которой он сблизился после мучительного для него развода с прекрасной Кипридой.

Услышав, что у Перифета были мощные руки, но слабые ноги, Тесей решил, что Перифет был сыном колченогого кузнеца, ведь и у Лемносского бога были слабые ноги, и потом, только Гефест мог выковать для сына чудесную палицу, которой, согласно молве, он владел превосходно.

Чем ближе Тесей подходил к местности, где должен был находиться дом Перифета, тем более неопределенно о нем отзывались те, кто удостаивал юношу ответами на его многочисленные вопросы, хотя, казалось бы, все должно было быть наоборот, ведь соседи должны были его знать лучше тех, кто живет от него далеко.

Эгеид узнал, что Дубинщик подстерегает одиноких путников на проезжей дороге недалеко от своего дома и предлагает им смертельный поединок, на котором обычно их убивает своей медной дубинкой, выкованной божественным Хромцом обеногим. Однако юному герою хотелось знать больше. Его интересовало прошлое злодея, особенно то, когда он еще не разбойничал, ведь никто не появляется из женских бедер уже законченным