Шрифт:
Закладка:
— Теперь понятно, почему у меня рост невеликий и маленькая нога… Но соколу и не надо ни больших лап, ни мощного тела, как у орла, его оружие — быстрота, крепкий клюв и острые когти… и, конечно же, умная голова. Я и без могучести Геракла, силою всех превзошедшего, добьюсь славы большей, чем он!
Наверное, впервые без обиды на Мойру за свой рост небольшой Тесей так сам себе прошептал.
Многие говорили, что Тесей очень сильный, почти, как Геракл. Отец европейской трагедии Эсхил считал, что последующие подвиги героя свидетельствуют о его необыкновенной силе, о которой он так говорил:
— С подобным мужем кто выйдет на бой? Кого послать? Кто с ним сравнится силой?
Согласно «Астрономии» Гигина, Гегесианакт говорит, что созвездие «Коленопреклоненный» это — Тесей, который предстает взору так, словно он поднимает небольшую скалу в Трезене.
Этой скале дали имя Тесея после того, как из-под нее Тесей извлек сандалии и меч Эгея; раньше эта скала называлась жертвенником Зевса Сфения (Всесильного). Около скалы впоследствии возник храм Афродиты Нимфии (Невесты), сооруженный Тесеем, когда он взял в жены похищенную отроковицу Елену Спартанскую (Прекрасную).
Эфра, увидев в руках сына сандалии с серебряными ремешками и меч с рукояткой в виде двух извивающихся змей — родового герба Эрехтеидов, со слезами на глазах еще раз объявила сыну, что согласно пожеланию его родного отца ему пришло время отправиться в Афины. Было видно, что она говорит это через силу, совсем не желая, чтобы сын покинул ее.
67. Тесей, выбирает опасный путь в Афины
Плыть в Афины морем юный Тесей не хотел, невзирая на большую безопасность морского путешествия и настоятельные просьбы деда и матери, волнующихся за его жизнь и здоровье. Мудрый Питфей с мягкой улыбкой все же надеялся внука уговорить:
— Я уверен, что Мойра Лахесис выпряла тебе славную долю, и не только Эгей, старый мой друг и твой смертный отец будет тобою гордиться, вся Эллада и прежде всего Трезен и Афины за подвиги тебе громозвучную славу даруют. Но ты еще слишком юный Тесей, опыта тебе надо набраться. На крепком корабле по хребту широкодорожного моря ты безопасно и быстро прибудешь в Афины к Эгею, сухопутный же путь сейчас очень опасен, особенно, по истмийской дороге, и к тому же он вдвое длиннее.
Однако синие глаза юного Тесея сверкали неистребимой жаждой славы, видно было, как ему не терпится поскорее избавиться из-под опеки деда и матери, причем, сделать это хотел он по-своему и потому упрямо воскликнул, то выпячивая, то сжимая подвижные тонкие губы:
— Я не ищу нарочно опасностей, но и прятаться от них мне не пристало. Сам ты дед, говоришь, чтоб отважным я был, а теперь просишь меня безопасным путем отправляться, а как быть тому, у кого нет крепкого корабля с полусотней отважных воинов-мореходов?
— Мудрый Хирон мне сказал, что умен ты не по годам, в этом ты пошел в деда, конечно. И все же я должен тебе рассказать, что на сухопутном пути по Истмийской дороге на каждом шагу путника подстерегает большая опасность погибнуть от руки жестокого разбойника, грабителя или нечестивого злодея. Наш век произвел на свет много людей, мощью рук, быстротой ног и силой тела превосходивших обычные человеческие возможности, людей неутомимых. Ты еще плохо знаешь людей, а ведь есть такие, что наслаждаются своим наглостью, дают выход своим силам в дикости и свирепстве, в жестокой расправе над всяким встречным. Совершая великие подвиги, Геракл много странствовал по свету и одних разбойников и злодеев истребил, другие при его приближении в ужасе разбегались и прятались, не смея продолжать совершать преступления. Однако могучий Геракл нечаянно убил своего друга Ифита, и за это преступление недавно был продан в рабство к лидийской царице Омфале. У лидийцев воцарились мир и спокойствие, зато у нас, на Пелопоннесе и в Аттике злодеяния вновь расцвели пышным цветом и нет никого, кто бы их смог подавить или обуздать.
— Дед, ты сам говоришь, что злодеев на Истмийской дороге давно пора обуздать, но, если не я, то кто это сделает, ведь один Геракл везде быть не может! Возможно, я не сумел бы одолеть Немейского льва или Лернейскую гидру, но от разбойников, смерти подвластных, дорогу в Афины очищу!
Звонко воскликнул Тесей, на что Питфей с доброй улыбкой ответил:
— Милый тебе еще только 16 лет недавно исполнилось, в это время сам великий Геракл был пастухом и до 18 лет мирно пас коров на Киферонских лугах и воевал только на поприще Афродиты с подружками пастухов.
— Значит я начну раньше Геракла подвиги совершать и уже в этом его превзойду! Я считаю нестерпимым позором, в то время как Геракл ходил на злодеев повсюду, очищая от них и сушу и море, уклониться от битв, которые встретятся на пути. Почти безопасное путешествие по морю будет, как позорное бегство, оно унизит бога, которого вы называете моим отцом. Кроме того, моему смертному отцу Эгею нельзя просто доставить оставленные им приметные знаки — сандалии и меч родовой, незапятнанный кровью — вместо того, чтобы сразу же обнаружить чекан своего происхождения в славных и высоких поступках.
Согласно Плутарху, Тесея уже давно тайно волновала слава Геракла: юноша питал к нему величайшее уважение и всегда был готов слушать тех, кто говорил о герое, в особенности очевидцев, свидетелей доблестных деяний его и речений. Он испытывал, несомненно, те же самые чувства, какие много позже испытал Фемистокл, признававшийся, что его лишает сна трофей Мильтиада. Так и Тесею, восхищавшемуся доблестью Геракла, и ночью снились его подвиги, и днем не давали покоя ревность и соперничество, направляя мысль к одному — как бы свершить то же, что Геракл.
68. Питфей рассказывает внуку о разбойниках на выбранной им дороге
Мудрый Питфей понял, что творится в душе у внука и с неизбежным, давно предначертанным Мойрой, мудро решил примириться:
— Хорошо милый, делай, как знаешь, ведь все равно будет так, как Мойре угодно. Но ты хоть внимательно выслушай, что тебя сейчас ожидает на этой дороге. Я тебе уже говорил, что в последнее время развелось не мало сильных и нечестивых людей, которые свою силу преступно используют, и окружающие от них страдают. Особенно плохо везде приходится чужестранцам, торговцам и просто путникам, которых во многих городах и за людей не считают. Разбойники
