Впрочем, как видно из донесений Охранного отделения, порой трудно было понять, на кого ориентируется та или иная сектантская организация. Уверенным можно быть в одном: она работала против России. Это хорошо видно из деятельности российских баптистов времён Первой мировой войны. Следует сказать, что баптизм в России опять-таки был родом в основном из раскольничьих групп Малороссии, но также и из других старообрядческих сект. Так, например, лидер российского баптистского движения И. С. Проханов происходил из семьи молокан.

Во время Мировой войны баптисты тесно сотрудничали с малороссийскими сепаратистами и приняли активное участие в подрыве императорского строя, получая довольно сильную подпитку из-за границы. Вот что сообщалось об этом в секретных материалах Охранного отделения от 5/18 января 1917 года: «По поступившим в Министерство внутренних дел сведениям в Канаде среди местных баптистов усиленно ведётся антирусская пропаганда, направленная на усиление ненависти у русских баптистов к России и к русскому Правительству, Являясь как бы рассадниками германизма, немецкие проповедники-баптисты, поставившие главнейшей задачей своею посеять ненависть к России, представляют собой скорее германских правительственных агентов, нежели евангельских проповедников. Находясь в дружественных отношениях с так называемыми мазепанцами, баптисты-проповедники указывают в своих проповедях, что настоящая война является результатом промысла Божьего, предопределившего России потерпеть наказание от Германии.

Главным пропагандистом среди проживающих в Канаде русских, галичан и буковинцев является принявший английское подданство и прописавшийся в Торонто (Канада) бывший житель Одессы некий Иван Алексеев Колесников, 62 лет, около 25 лет тому назад эмигрировавший из России в Болгарию, где прожил несколько лет и, наконец, в Торонто, в коем он находится и в настоящее время, заведуя содержащимся на средства английских и немецких баптистов «Русско-Украинским убежищем»[304].

Примечательно, что русская баптистская организация, носившая ярко выраженную антицарскую направленность, финансировалась как английскими, так и немецкими баптистами. При этом следует учесть, что баптистские организации всегда были на содержании у спецслужб.

В связи с этим представляет несомненный интерес то, что уже в 1911 году американский Конгресс организовал визит в США делегации российских баптистов во главе с их лидером В. Г. Павловым на проходивший там Всемирный собор баптистов. Приём им был оказан на самом высоком уровне, включая президента Тафта[305].

Из США баптисты отправились в Канаду по приглашению того самого Колесникова, о котором сообщалось в материалах Охранного отделения.

Во время Мировой войны секта баптистов активно сотрудничала с германскими спецслужбами и революционным подпольем по распространению противоправительственной и ан-тицерковной литературы, вела подрывную деятельность среди военнослужащих императорской армии. Так, в одном из донесений жандармского управления Севастополя от марта месяца 1915 года сообщалось: «В г. Севастополе существует несколько сектантских общин, как-то: адвентисты, евангелические христиане и баптисты. На устраиваемых сектантами собраниях, при наличии «испытанных братьев», сектанты осуждают Правительство, духовенство и войну считают «братоубийственной». 28 февраля сего года у сектантов были произведены обыски, коими обнаружены тенденциозная литература, в большинстве берлинского издания и немецких авторов»[306].

Баптисты имели тесные связи с кадетами. Тот же Павлов писал в своём дневнике 10 февраля 1906 года: «Был на собрании конституционно-демократической партии. Записался членом и участвовал в выборах бюро. Вместе со мной было несколько братьев»[307].

Виднейший деятель баптистской церкви И. С. Проханов был в тесных отношениях с лидером кадетов профессором П. Н. Милюковым[308]. Проханов познакомился с Милюковым в Чикаго в 1906 году, и познакомил их не кто иной, как американский миллионер Чарльз Крейн, которого и Милюков, и Проханов называют «добрым другом». Милюков и Проханов поняли друг друга с полуслова. «Я вспоминаю, — писал Проханов, — что Милюков сказал: «Россия нуждается в доброй революции». Я не стал противоречить этому заявлению, но сказал: «Россия нуждается в доброй реформации»[309].

Итак, революция и реформация, то есть уничтожение самодержавного строя и Русской Православной Церкви — вот, что объединяло баптистов и кадетов. Это же вполне отвечало интересам и «старообрядческой» оппозиции.

Эта «старообрядческая» оппозиция сочетала в себе большие политические и финансовые возможности, обладала широкими и влиятельными зарубежными связями, в том числе с тайными обществами и масонскими ложами. Если для интересов старообрядческой оппозиции требовалась помощь и поддержка последних, то представители этой оппозиции могли становиться членами вышеназванных обществ и лож. Но это вовсе не означало, что старообрядческая оппозиция всерьёз придерживалась масонских клятв и присяги. Невозможно представить себе такого авторитарного человека, как Гучков, впитавшего в себя дух старообрядческого сектантства, с его тоталитарной фанатичностью, и вдруг всерьёз уверовавшего в постулаты французского масонства «свободы, равенства и братства».

«Старообрядческая» оппозиция имела союзников и среди революционеров. С ней поддерживали связь самые тёмные силы революционного подполья. Одним из представителей таких сил был Я. М. Свердлов, который в 1905 году во время организации боевых отрядов на Урале сошёлся с дочерью богатого купца-старообрядца Тимофея Новгородцева — Клавдией Тимофеевной Новгородцевой. Через Новгородцеву Свердлов вошел в круг уральских раскольников. Екатеринбург был негласной столицей старообрядческого сектантства, так как эти места издавна были местом ссылки раскольников.

Но столицей «старообрядческой» политической оппозиции была Москва. В начале XX века выходцы из раскольничьих скитов владели в первопрестольной уже не отдельными предприятиями, а целым рядом отраслей. Из 25 купеческих родов Москвы почти половина были раскольническими. При имущественном цензе в избирательном праве России они имели возможность захватить все выборные должности[310].

Москва становится местом постоянных совещаний «старообрядческой» оппозиции с иными оппозиционными и революционными силами. «В десятилетие, предшествовавшее революции, — пишет Г. М. Катков, — Москва стала центром деятельности конституционных демократов — кадетов. Собрания, встречи и совещания проводились в домах у аристократов (таких, как Пётр и Павел Долгоруковы) и у промышленных тузов купеческого сословия (например, у Рябушинского и Коновалова), предпочитавших Москву Петербургу, С помощью профессоров Московского университета составлялись программы российских либеральных партий и разрабатывалась политическая тактика. Лидеры общественных организаций нашли в Москве особо благоприятную почву для сопротивления бюрократическому контролю и для вызова петроградским властям»[311].

Начало активной деятельности Гучкова, направленной на умаление власти императора Николая II, датируется летом 1915 года. Главной задачей этой деятельности было заставить императора согласиться на так называемое «ответственное министерство», во главе которого и в состав которого вошли бы сторонники Гучкова. По замыслу оппозиции «ответственное министерство» не должно было подчиняться императору, а только главе кабинета и Думе. По существу, речь шла о маленьком государственном перевороте. Оппозиция это прекрасно понимала, поэтому планы создания «ответственного министерства» держались в тайне.