был арестован и сослан в Петрозаводск, где и скончался в 1856 году. Что, впрочем, не повлияло на благополучие рода Гучковых. Сын Ф. Гучкова, талантливый и трудолюбивый предприниматель Е. Ф. Гучков, успешно развил дело отца, и вскоре фирма «Гучков и сыновья» становится одной из ведущих фирм Москвы. Понимая, что явная принадлежность к федосеевскому старообрядчеству будет мешать его бизнесу, и под угрозой ареста, Ефим Гучков официально перешёл в Единоверческую церковь, но на самом деле продолжал оставаться членом общины.

К старообрядческим сектам принадлежали также и Рябу-шинские. Основатель династии Рябушинских, Михаил Яковлевич, в 1820 г. вступил в старообрядческую поповскую секту на Рогожском кладбище. Сблизился с купцами-старообрядцами, найдя таким образом доступ к дешевым, а может быть, и бесплатным кредитам. Рябушинский-старший оставил своим наследникам в 1858 г. 2 млн руб. Сын его Павел Михайлович также был удачлив в делах, оставался приверженцем секты и не перешел в единоверие[300].

Как мы уже писали, ещё один видный участник Февральского переворота А. И. Коновалов также происходил из старообрядческой сектантской семьи. Предки Коновалова принадлежали к беспоповской секте Спасова согласия. Спасово согласие, так же как и другие беспоповские секты, отличалась особой ненавистью к царю и к Церкви.

Главным объединяющим положением всех старообрядческих беспоповских сект, и это надо подчеркнуть, была непримиримая ненависть к царствующему Дому Романовых. Не к монархии вообще, а именно к Романовым, уничтожение которых виделось сектантам как месть за якобы грехи царя Алексея Михайловича.

Русский царь в глазах раскольников был антихристом. Служить «антихристу» означало для них страшный грех. Поэтому раскольники были готовы служить любым врагам русского царя. Вот типичное воззвание одного из раскольников, солдата-дезертира из 22-го пехотного запасного полка Осипа Платоновича Смирнова, с которым он обратился к своим «братьям-старообрядцам» в январе 1917 года: «Мы старообрядцы признаём царство антихристово в лице нашего русского царя. На сем основании мы, истинные христиане-старообрядцы, не должны признавать власти антихристовой нашего российского императора, которого священное писание признаёт антихристом???? ни молением за него, ни исполнением повинности военной службы.

Предание свидетельствует, что сия война есть последняя перед кончиною мира, погибнет царство антихристово, и у нас в России больше царя не будет. Этот последний царь Никола, и нам христианам не следует проливать напрасно крови, пусть нечестивые еретики сражаются и проливают кровь, а мы старообрядцы должны скрываться, просить у Бога помощи и ждать конца мира»[301].

Старообрядческое купечество располагало огромными финансовыми средствами. Старообрядческие купцы, открывая сначала свои коммерческие предприятия, а затем и банки, создавали целые старообрядческие сообщества, принимая на работу служащих исключительно старообрядцев. После Высочайшего Указа «Об укреплении начал веротерпимости» 17-го апреля 1905 года старообрядчество выходит из подполья.

Обладая большими деньгами, большим влиянием и большими возможностями, представители старообрядческого капитала начали играть заметную роль в общественной, а затем и политической жизни страны. Морозовы, Рябушинские, Гучковы, Третьяковы, Второвы, Мамонтовы, Солдатенковы, Коноваловы становятся известны всей стране как финансисты, меценаты, промышленники, общественные деятели. Как пишет доктор исторический наук Ф. Селезнёв: «Капиталисты-старообрядцы были одной из наиболее организованных и экономически сильных частей делового сообщества царской России. Проявляли они и заметную политическую активность»[302].

Эта политическая активность заключалась в поддержке ими в 1905–1907 годах революционных группировок, а затем лидеров думской оппозиции. 6—10 августа 1905 г. в Нижнем Новгороде состоялось «частное собрание старообрядцев», которое определило: «Существующий строй не обеспечивает права старообрядцев; Самодержавие не соответствует интересам народа; Народное представительство необходимо; Народное представительство должно быть не совещательным, а законодательным. Выборы должны быть всеобщими, прямыми, равными, тайными, с участием женщин»[303].

После поражения революции 1905 года и утверждения думской монархии старообрядческий капитал начинает активно участвовать в политической жизни страны. В 1914–1917 годах его представители занимали важное положение в обществе, в Государственной Думе и в Государственном Совете. Вот имена и должности некоторых из этих представителей:

Александр Иванович Гучков — член Государственного Совета, председатель Центрального военно-промышленного комитета, член Особого совещания по обороне государства, лидер партии «Союз 17 октября».

Николай Иванович Гучков — брат А. И. Гучкова, в 1905–1912 годах московский городской голова, с 1912 по 1917 — гласный городской Думы и активный деятель думских комитетов, организатор московского Красного Креста.

Михаил Васильевич Челноков — владелец четырёх кирпичных заводов под Москвой. С сентября 1914 — главноуполномоченный Всероссийского союза городов, в ноябре 1914 — марте 1917 московский городской голова.

Александр Иванович Коновалов — крупный промышленник, член IV Государственной Думы, с сентября 1915 — товарищ председателя Центрального военно-промышленного комитета, был одним из организаторов думского «Прогрессивного блока».

Павел Павлович Рябушинский — совладелец банкирского дома «Братья Рябушинские» и председатель совета организованного на его основе Московского банка, председатель Московского биржевого комитета, член Совета съездов представителей промышленности и торговли, член Государственного Совета. Издавал газету «Утро России», главный рупор «Прогрессивного блока».

Сергей Николаевич Третьяков — председатель Всероссийского общества льнопромышленников, старшина Московского биржевого комитета, учредитель и член совета Московского банка, глава совета директоров Русского акционерного льнопромышленного общества, член редакционного газеты «Утро России», член Центрального комитета (ЦК) партии прогрессистов. С 1915 года товарищ председателя Московского военно-промышленного комитета Рябушинского.

Сергей Алексеевич Смирнов — совладелец и директор правления Товарищества Ликинской мануфактуры, член советов Московского торгового и Московского банков, активный деятель партии прогрессистов, примыкал к её левому флангу, являлся членом редакционного комитета газеты «Утро России». Член центрального комитета Всероссийского союза городов. С 1915 — заместитель председателя Московского военно-промышленного комитета Рябушинского.

Как мы видим, все ведущие лидеры старообрядческого капитала сыграли руководящую роль в деле свержения императора Николая II. Таким образом, мы можем говорить, что Гучков принадлежал не к либералам, монархистам или масонам, а к «старообрядческой» оппозиции. Ещё раз подчеркнем, что это определение не отражает принадлежность этих людей к православным христианам, придерживающимся древнего обряда. Речь идёт о принадлежности к различным сектантским сообществам, называвшим себя старообрядцами или происходившим от них. По существу, это были протестантские секты, вышедшие из среды православия, подобно тому, как протестантские секты Запада вышли из среды католичества. Поэтому, конечно, правильнее было бы называть эту оппозицию «протестантской». Но в связи с тем, что термин «протестантизм» в русском восприятии неразрывно связан с западной историей, мы сохраним определение этой части оппозиции как «старообрядческой».

Естественно было бы полагать, что протестанты Запада и протестанты Востока должны были поддерживать друг с другом определённые связи. Причём можно точно говорить о поддержке сект не только со стороны американских, но и германских братьев. Последние, несомненно, были связаны с германской военной разведкой.