Шрифт:
Закладка:
— Ты прав, — прикинув, согласился Колян. — Пожалуй, только дурак при этом не отправился бы домой. Эх, Леха! Жаль, что так получилось — нам бы с тобой еще служить и служить, а ты на лыжи уже встал... Ну ничего, после демобилизации буду ехать, обязательно к тебе заскочу.
При этих словах он хитро прищурился. И ведь сдержит же слово, он принципиальный.
— Договорились, — подхватил я. — Ну а если у меня дембель раньше будет, то я тебя где-нибудь встречу!
На том и остановились. Он помог собрать вещи, сняться с довольствия.
Напоследок, перед убытием, меня вызвал полковник Чайкин.
Совсем недавно я вспомнил, что в восемьдесят шестом году, при засыпке горящего реактора песком, полковник Чайкин самостоятельно управляя вертолетом, получит огромную дозу радиации и погибнет спустя девять месяцев... Его фамилия как-то сама собой всплыла у меня в памяти, причем я даже и сам не знаю, почему именно сейчас. С горечью осознал, что в общем-то хороший и правильный командир пожертвует собой ради безопасности других. Многих молодых летчиков отстранил от поставленной выше задачи, чтобы защитить от невидимого врага.
— Товарищ полковник, ефрейтор Савельев по вашему приказу прибыл! — отчитался я, постучав в его кабинет.
— Заходи, ефрейтор, — начальник аэродрома стоял у окна, задумчиво глядел на диспетчерскую вышку у края взлетно-посадочной полосы. — Собрался уже?
— Так точно.
Чайкин слегка усмехнулся, повернулся ко мне.
— Уж не знаю, чем ты так комитестких заинтересовал, но я рад, что они взяли именно тебя. Солдат ты правильный, хорошо себя зарекомендовал, даже отличился в той истории с самописцем. Кстати, мне сообщили, что твой предшественник, оказывается, тоже был осведомителем и работал на пару с Ивановым. Эти паразиты втихую делали доклады иностранным спецслужбам, едрить их... КГБ сделали вывод, что именно по их вине рухнул наш «Фехтовальщик»... В общем, уже неважно. Выявили сучат и хорошо. Ты сам-то как, хочешь ехать на новое место службы?
— Так точно, товарищ полковник. Там до дома всего несколько километров.
— Эка тебе повезло, вдвойне, можно сказать, — восхитился Чайкин, присаживаясь в свое кресло. На столе стоял граненый стакан с чаем, помещенный в узорчатый алюминиевый подстаканник. Рядом на блюдце лежали несколько кусков рафинированного сахара и маленькая чайная ложка.
— Тут еще вот какое дело, Савельев! — по его изменившемуся голосу я понял, что у полковника ко мне какой-то вопрос. — Я читал телеграмму, в которой обозначено твое новое место службы и у меня будет к тебе негласное поручение. Даже просьба, поскольку формально я уже не твой командир.
— Слушаю, товарищ полковник, — я даже расслабился. Думал, будет у меня выпытывать, какие у меня отношения с чекистами.
— В районе Припяти есть небольшой зенитно-ракетный комплекс...
— «Волхов», что ли? — выпалил я, не дав ему договорить.
— Откуда знаешь? — поднял бровь Чайкин.
— Да кто ж про него не знает. ЗРК «С-75», а заместителем командира там подполковник Кошкин.
И снова Чайкин удивился, кажется, даже больше чем до этого.
— Интересно, откуда у тебя такая информация... Может, ты тоже какой-нибудь скрытый осведомитель?
— Нет, все гораздо проще. Дочь подполковника Кошкина, моя невеста, — спокойно ответил я.
— Смотри-ка... — он даже в ладоши хлопнул. — Это Юлька, что ли?
Тут уже я напрягся — а он-то ее откуда знает?
— Ну да, Юля ее зовут. А как вы об этом...
— Вот в этом и состоит твое поручение! — улыбнулся Чайкин, доставая из-за стола бутылку элитного армянского коньяка «Васпуракан». Настоящая редкость, и стоит прилично. Затем, уже тише он добавил. — А ведь я и забыл, что у Сереги дочке как раз восемнадцать стукнуло.
— Передать заместителю начальника ракетного комплекса?
— Все правильно. Отдашь его Сереже Кошкину, раз уже знаком с ним. Скажешь, от старого друга из Афганистана, а если не поймет, то напомни про зиму восемьдесят первого года. Понял?
— Так точно, товарищ полковник. Передать подполковнику Кошкину, напомнить про друга и зиму восемьдесят первого года.
— Шустрый ты, Савельев! Далеко пойдешь! На офицерские курсы поступить не думал?
— Была такая мысль. В химические войска хочу.
— Неплохой выбор, — кивнул Чайкин. — Ладно, ефрейтор. Забирай подарок и дуй на КПП. Там прапорщик Мишин в город собирается, подбросит тебя до железнодорожной станции, все ж лучше, чем по автобусам скакать?!
При этом он встал, подошел ко мне и протянул руку.
— Желаю удачи, ефрейтор!
— Спасибо, товарищ полковник, — ответил я, затем подумав, добавил. — Товарищ полковник, а вы случайно в Афгане не командиром вертолета были?
— Ну да, сначала «Ми-8», потом «Ми-6». А ты откуда об этом знаешь?
— Да наши офицеры как-то обсуждали, а я краем уха услышал.
— Все верно. Только я это не афиширую, много моих товарищей там погибло. Тебе не понять, молодой еще, хотя и не дурак.
— Вы правы. Но позвольте вам дать простой совет. Если вдруг что-то случится и вам придется участвовать в ликвидации последствий крупной радиационной аварии, примите необходимые меры. Просто примите это как есть, все равно на лишние вопросы не отвечу.
Чайкин изменился в лице, но спрашивать действительно не стал.
— Очень странный совет, но так и быть... — полковник посмотрел на часы. — Ну все, Савельев! Бывай!
После этих слов я покинул кабинет Чайкина. Чувства были смешанными — с одной стороны я вроде бы и помог человеку, а с другой стороны нужно ли было это делать? Какие это внесет перемены в дальнейшие события?
Я даже усмехнулся. Конечно, если продолжать эту мысль, то нужно ли вообще предотвращать аварию на ЧАЭС?
Безусловно. Сколько сопутствующих смертей это позволит избежать! Официально считается, что при аварии на электростанции погиб только тридцать один человек и именно эти цифры будут признаваться на протяжении долгих лет. Всех остальных участников и ликвидаторов, солдат, строителей, ученых, гражданских врачей, число которых еще в те годы перевалило за пятьсот тысяч, не доживших до наших дней, к жертвам на ЧАЭС никто не добавлял. Да и вообще статистику смертности все эти годы попросту не вели.
Конечно же, раз у меня есть такая возможность, нужно сделать все, что только в моих силах. И неважно какие будут
