– Как думаешь, сколько бы денег у тебя было? – спросил я.

– Не меньше сотни фунтов. – Джо всегда оперировал круглыми числами. Сто фунтов казались ему целым состоянием. – Никогда не знаешь, что делать с сотней фунтов, – сказал он. – Можно сделать все, что угодно.

Эта тема увлекла нас.

– Ты бы мог купить любого пони, какого захочешь, – сказал я. – Седла для родео! Черт! Допустим, ты хочешь купить книгу… Вот купишь ты ее, дашь кому-нибудь почитать, а тебе не вернут, но разве это будет так уж важно…

– Да нет, книгу вернуть легко, – сказал Джо. – Ты же знаешь, у кого она.

– А может, и не знаешь, – упорствовал я. – Никто не помнит, кому давал свои книги.

Я бросил корочки от бутерброда в реку, и Джо недовольно пробурчал:

– Потише! Ты так всех угрей распугаешь. Знаешь, какие они нервные, а главное, ветер сегодня с востока, а угри не клюют при восточном ветре.

Он встал и сунул палец в рот, чтобы смочить его слюной. Потом подержал его в неподвижном воздухе и немного подождал.

– Ну да, восточный. На востоке холодно.

Но угри клевали лучше, чем предполагал Джо. Только я достал приманку из выстеленной травой жестянки, в которой мы ее хранили, и забросил в воду, как почувствовал, что клюет. Я рванул удочку вверх и вытянул приманку вместе со вцепившимся в нее зубами угрем. Угорь забился в траву и, извиваясь, как змея, быстро пополз к воде.

– Хватай его! – закричал я.

Джо схватил извивающегося угря и сжал в руках, а я тем временем раскрыл перочинный ножик, перерезал ему позвоночник у шеи, и мы положили его в лежавший у костра мешок из-под сахара.

– Один есть, – с довольным видом сказал Джо. – Наверное, восточный ветер стих. Вот и хорошо. Сегодня много наловим.

К одиннадцати часам у нас было восемь угрей, но Джо во что бы то ни стало хотел наловить десять.

– Здорово, если поймаешь десять штук, – рассуждал он. – Куда лучше звучит, когда говоришь: «Мы вчера наловили десять угрей», а не «Мы наловили восемь».

Мы решили задержаться до полуночи. Взошла луна, и дорога домой была хорошо освещена. Джо собрал еще хворосту для костра. Было холодно, а мы были легко одеты.

– С хорошим костром ничего не страшно, – сказал я, подбрасывая в огонь сухие эвкалиптовые ветки, и пламя вздымалось выше наших голов.

Джо бросил охапку дров и поспешил схватить удочку, которая начала дергаться, выдавая присутствие угря. Он вытащил угря на берег, уронив длинную блестящую, серебристо-черную тушку прямо возле костра. Угорь, извиваясь, попытался уйти от горячего пламени.

Это был самый большой из пойманных нами угрей, и я с жаром кинулся к нему. Он выскользнул из моей хватки и пополз к воде. Я отчаянно потер руки о землю и пополз за ним, но Джо, бросив удочку, опередил меня и схватил угря у самой кромки воды. Тот отчаянно извивался у него в руках, вертя головой и хвостом. Джо вцепился в него мертвой хваткой, но угорь вывернулся из его рук и упал на землю. Джо снова ринулся за ним, но поскользнулся в грязи и очутился по пояс в реке.

Джо редко сквернословил, но сейчас, видимо, не в силах был сдержаться и выдал поток ругательств. Наблюдать за ним в воде было смешно, но я не смеялся. Он выбрался на берег и выпрямился, растопырив руки и глядя на лужу, собравшуюся у его ног.

– Ну и влетит же мне сегодня, – забеспокоился он. – Ей-богу, влетит! Я должен непременно высушить штаны.

– Снимай их и повесь над костром, – предложил я. – Там они быстро высохнут. Как же ему удалось от тебя улизнуть?

Джо оглянулся и посмотрел на реку.

– Я такого большого угря в жизни не видел, – сказал он. – Никак не мог как следует ухватить его. А тяжеленный какой! Ей-богу, никогда такого не видел. Как ты думаешь, на сколько он потянет?

Тут нам представилась отличная возможность, пустив в ход свою фантазию, придумать историю, проверить которую было невозможно, и мы с Джо с радостью этой возможностью воспользовались.

– Думаю, он весил тонну, – сказал я.

– Не меньше, – согласился Джо.

– А как он кидался! – воскликнул я. – Как будто со змеей борешься.

– Да он мне так сдавил руку, – продолжал Джо, – что я думал, она переломится пополам. – Он замолчал и вдруг начал снимать штаны с такой скоростью, как будто в них заползли здоровенные муравьи. – Надо их высушить.

Я воткнул в землю палку с раздвоенным концом почти вплотную к огню, чтобы жар костра быстрее их высушил.

Джо вынул из карманов кусок мокрой веревки, латунную дверную ручку и несколько камешков и положил все эти сокровища на землю, затем повесил штаны на палку и начал пританцовывать возле костра, чтобы согреться.

Я забросил приманку обратно в реку, надеясь поймать упущенного нами угря, и когда я наконец почувствовал, что клюет, дернул удочку вверх с силой, рассчитанной на большую тяжесть.

Извивающийся угорь, прильнув к приманке, мелькнул высоко в воздухе у меня над головой и, описав дугу, угодил прямо в палку со штанами Джо. Штаны полетели в огонь.

Джо нырнул вслед за ними, но поспешно отпрыгнул назад, когда пламя дохнуло ему в лицо. Он поднял руку, защищаясь от жара, и попытался другой дотянуться до штанов. Потом вдруг побежал, чертыхаясь, вокруг костра, выхватил у меня удочку и стал тыкать ею в охваченные пламенем штаны, стараясь подцепить и вытащить их. Когда наконец ему удалось подсунуть под них удочку, его уже охватило отчаяние, и он рванул ее так, что штаны стрелой вылетели из пламени и, прочертив огненную дугу в темном небе, сорвались с удочки и с шипением плюхнулись в реку, откуда поднялись клубы пара. Когда пламя угасло, Джо помрачнел еще сильнее. Какое-то время тонущие штаны темным пятном выделялись на поверхности поблескивающей воды, потом исчезли; Джо не отрываясь следил за этим пятном, склонившись над водой, упершись руками в колени, и при свете костра розовел его голый зад.

– Господи! – пробормотал он.

Когда он достаточно пришел в себя, чтобы обсудить свое несчастье, первым делом заявил, что мы должны как можно скорее вернуться домой. Идея поймать десять угрей его уже не увлекала. Теперь он больше беспокоился о том, как бы его не увидели без штанов.

– Ходить без штанов вообще запрещено законом, – серьезно заявил он. – Если меня кто увидит без штанов, мне конец. Поймают в таком виде, тут же упекут в каталажку. Старик Добсон, – Джо имел в виду местного велогонщика, который недавно сошел с ума, – поехал в Мельбурн и пробежался без штанов по всему городу, и его тут же упекли черт знает на сколько. Надо идти. Сегодня еще, как назло, полнолуние.

Мы торопливо привязали удочки к сиденью, положили мешок с угрями на подножку и двинулись в путь. Джо в мрачном молчании сидел у меня на колене.

Мне пришлось везти тяжелую ношу, и когда мы добрались до холма, Джо вынужден был слезть и толкать мое кресло. Но подъемов было немного, и я двигался все медленнее и медленнее.