Вот и закончилась моя счастливая жизнь с Андреем!

Я возвращалась домой, в квартиру родителей.

Глава 36. Прокурор

…Утром, перед работой, Андрей отправился в гимназию номер три, и если до этого он планировал забрать документы будущей жены, то теперь был очень рад, что не успел сделать это накануне. Директриса, конечно, стерва, но она женщина умная. Возможно, пойдет с ним на контакт. Надо только построить разговор с ней так, чтобы прийти к обоюдному согласию. А работать Насте недолго, всего-то месяцев шесть, от силы шесть с половиной, а там — декрет.

Припарковав машину в свободном кармане, Андрей уверенно двинулся к главному входу в гимназию.

— Директор у себя, не знаете? — поинтересовался у охранника.

— У себя, сегодня совещание, она с восьми в кабинете, — кивнул тот.

— Спасибо, я к ней по личному вопросу.

— Проходите, конечно.

Андрей поднялся на второй этаж. У приемной директрисы было тихо. Видимо, все учителя разошлись по кабинетам, начался первый урок.

Секретарь, увидев Шувалова, встрепенулась.

— Андрей Георгиевич, как хорошо, что вы пришли! Она вас вчера еще ждала, хотела с вами серьезно побеседовать. — И повела его в кабинет.

— Ангелина Николаевна, прокурор приехал!

Кротова вскочила со своего места. Сама любезность!

— Андрей Георгиевич, доброе утро! Присаживайтесь. Чай будете? Может, кофе? У нас кофемашина новая, родительский комитет одиннадцатого класса подарил. Кофе делает отличный! Один аромат чего стоит!

— Сделайте, — коротко кивнул Шувалов. — «Эспрессо», если можно, с сахаром.

— Наташа, ты слышишь? «Эспрессо» с сахаром.

— Уже делаю, — раздалось из-за двери.

Андрей посмотрел на нее.

— Что с документами Мальцевой?

— Андрей Георгиевич, тут такое дело… — Директриса занервничала. — Понимаете, родители третьего «Б» очень переживают, что Анастасия Григорьевна от нас уйдет. Вчера, представляете, пикет возле школы устроили! Информация просочилась в районо, а нам это совсем не на руку. Мы ведь входим в сотню лучших российских гимназий. Мне кажется, позавчера произошло недоразумение. Мы все были на эмоциях. Кто ж знал, что наш участковый такой ужасный человек! Его же арестовали?

Андрей кивнул.

— Арестовали, да. Он весь район в страхе держал. Чего только у него дома не нашли при обыске — и оружие, и поддельные документы!

— Видимо, Анастасия Григорьевна запала ему в душу, раз он сюда пришел. Силой ее хотел забрать… Мне очень жаль, что мы сразу не разобрались в ситуации.

Андрей внимательно посмотрел на директрису. Что ж, видимо, за сутки все успели остыть. И она неглупая женщина, понимает, что к чему.

Секретарь принесла кофе. По кабинету поплыл приятный бодрящий аромат.

Отпив глоток кофе, Андрей внимательно посмотрел на Кротову.

— Вы к чему клоните?

— Я к тому, что не стоит Анастасии Григорьевне увольняться. Ни к чему это. Учитель она хороший, дети и родители в ней души не чают. Пусть отдохнет до вторника, а потом выходит на работу. Здесь ее все очень ждут.

— Вы же понимаете, что я не вправе за нее решать?

— Понимаю, Андрей Георгиевич. Я ей сама сегодня позвоню, попрошу остаться. Надеюсь, мы с вами тоже найдем общий язык и обойдемся без проверок.

Шувалов усмехнулся.

— У нас до конца года плановых проверок предостаточно. Думаю, вряд ли ваша гимназия нас заинтересует.

— Что ж, спасибо и на этом.

…После обеда, когда наконец закончились поздравления, он отправился домой. Оставил машину на подземной парковке, забрал из багажника пакеты с подарками и зашагал к своему подъезду.

В квартире было подозрительно тихо.

— Настя? — насторожившись, позвал Андрей.

Никого.

Он прошел в комнату, открыл шкаф. Ее вещей и ноутбука не было.

Взгляд упал на кухонный стол. Там были разбросаны фотографии, на которых они с Катериной обнимались в его кабинете прошлым утром. И блузка у нее расстегнута, и ее поцелуй в губы очень четко запечатлен.

Андрею показалось, у него в легких закончился воздух.

— Твою ж мать! — прорычал он в отчаянии и, схватив телефон, начал набирать номер Насти. Та не отвечала.

Сердце оборвалось и полетело куда-то вниз.

Вот тебе и Катя с сюрпризом! Как она, интересно, камеру пронесла? Ушлая сучка! Машка определенно ее натаскала, как правильно камеру припрятать. И эта сцена с пощечиной потом была нужна лишь для того, чтобы отвлечь внимание и камеру снять — может, с пакета, а может, с коробки, в которую был упакован торт.

Он включил в телефоне программу, которую закачал Насте в мобильник для отслеживания.

Она же домой поедет, а там… как знать, что там, в пустой квартире со сбитым замком?

Андрей схватил ключи от машины и бросился в погоню.

Глава 37. Настя

Едва я дотащила сумку до лифта, как раздался телефонный звонок.

Я притормозила. Взглянула на экран, а это Кротова! Вот совсем она не вовремя! И что ей понадобилось?! Я ведь заявление об уходе подписала. Ах, да, из-за меня ведь разбилась ваза, которую ей привезли из Китая! Точно сейчас начнет требовать возместить убытки.

Решила все же ответить: мало ли...

— Анастасия Григорьевна? Добрый вечер. Это Кротова Ангелина Николаевна, — раздалось в трубке необъяснимо ласковое.

Прижавшись спиной к стене, я осторожно выдохнула.

— Добрый вечер. Я вас слушаю, Ангелина Николаевна.

— Настенька, тут такое дело… Понимаешь, детки по тебе скучают, и родительский комитет твой как с катушек сорвался. Может, не будешь от нас увольняться?

— А как же… ваза? — сорвалось глупое.

— Какая ваза? Ах, та, что разбили? Ой, Настенька, ты знаешь, мужики такие дураки, когда из-за женщины ссорятся! Что с них взять? Есть вещи поважнее вазы, например, учитель, которого невозможно заменить. Давай со вторника возвращайся к нам. Мы все по тебе скучаем. А то недоразумение в моем кабинете… ну с кем не бывает? Пустое все, было и прошло.

Я опешила.

— Вы серьезно, Ангелина Николаевна? Вы хотите, чтобы я вернулась в гимназию?

— Настя, а как же иначе? У тебя мама — заслуженный педагог. Ученики без тебя никак не смогут. Если ты не вернешься, кто же их учить-то будет?

— Д-да… Я вернусь, конечно, — выдохнула я. На глаза почему-то навернулись слезы.

— Все, ждем во вторник к первому уроку. До встречи!

— До встречи.

В трубке раздались короткие гудки.

Я стояла, прислонившись спиной к стене, и сжимала в руке телефон. Все не могла