— Друзья мои, давайте на этом остановимся! — первым запросил пощады Вилигут. — Мои старческие мозги уже закипели от обилия научной информации!

— Хорошо старина, что ты умудрился поймать своих беглецов, — произнес Рудольф. — Вот где была бы головная боль! Как, кстати, тебе это удалось?

— Похоже, у них просто закончились запасы «приобретенного времени», — ответил Хорст. — И их выбросило из «ускорения».

— Резерв опустел, если подходить к вопросу с «магической» стороны, — выдал своё предположение старик. — А вот интересно, если этих русских попотчевать твоей сывороткой, Руди? Они смогут магичить? Или она преобразуется в привычное им «время»?

— Если бы все было так просто, Карл? — сморщился Хорст, словно засунул за щеку дольку лимона. — Но уже боюсь рисковать! Вдруг они опять сорвутся в побег?

— Ты их уже допрашивал после поимки? — поинтересовался Левин. — Мне очень интересно, как они договорились? И вообще, кто такой этот Кюхмайстер?

— Допрашивал, — понуро ответил Волли.

— Как я понимаю — безрезультатно? — предположил бригадефюрер СС.

— Я боюсь перегнуть, Карл… — признался Хорст. — Я не могу их потерять и опять подвести рейхсфюрера.

— Так пойдем, мой мальчик, спросим их еще раз! — Вилигут грузно поднялся из кресла.

— Думаю, что результат будет тем же! — Хорст отмахнулся от проявленной стариком неожиданной инициативы. — Что я только не перепробовал! Даже наркотические вещества, чтобы развязать язык…

— Ну, это ты пытался без моей помощи, — самодовольно произнес Вайстор. — Я задействую все свои ресурсы и способности — и он заговорит, как миленький! Мой резерв сейчас полон, а твой профессор находится во вполне вменяемом состоянии. Так что никакой опасности для меня нет. Я выверну память этого русского «гения» наизнанку, как дырявую варежку!

Глава 17

День, когда я, наконец-то, сумел уверенно воспроизвести печать доппельгангера, ничем особым не выделялся из череды предыдущих дней, натурально слившихся для меня в одну сплошную пелену. Я работал практически без сна и отдыха, поглощая знания веды со скоростью взбесившегося пылесоса.

Если бы не ежедневные медитации, помогающие очистить время от времени закипающие мозги, я бы уже сломался, невзирая на тот момент, что организм ведьмака намного устойчивей к таким нагрузкам, чем у простого смертного. Но и у этой прочности тоже имелся свой предел — неделю без сна я тоже не выдержал, и в один прекрасный момент напрочь отключился.

Больше суток я лежал, словно мертвый, не подавая практических никаких признаков жизни. Даже дышал через раз, чем нимало перепугал своих «домашних». Уж что они только не делали, чтобы меня реанимировать. Но все их действия не принесли абсолютно никакого результата.

Не будь рядом с ними моего одноглазого братишки, заверившего моих убитых горем хозяюшек, что со мной ничего страшного не произошло (наша магическая связь действовала до сих пор и позволяла чувствовать состояние друг друга) — я просто слишком перенапрягся. Вот «аварийный выключатель» и сработал, начисто меня вырубив.

Когда я очнулся, то был жутко недоволен — каждая минута была на счету, а я, можно сказать, просрал почти двое суток. Естественно, что после этого я получил от Глафиры Митрофановны по самое не балуйся.

— Продолжай в том же духе! — недовольно высказалась она. — И, в конце концов, потеряешь еще больше времени! Если окончательно не сдохнешь!

После чего мне был приведен тысяча и один пример, чем может закончиться моё неуёмное рвение. И беспробудный сон в течении пары суток был не самым страшным исходом. Наука знает примеры, когда подобное надругательство над собственным организмом заканчивалось длительной комой.

Спорить с доцентом медицинских наук не имело никакого смысла, и я пообещал, что не буду больше испытывать себя на прочность. А выспаться мне действительно стоило, ведь буквально в этот же день я сумел произвести печать «двойника». Следующим этапом мне предстояло проверить её работоспособность. А поскольку других вариантов для копирования у меня под рукой не было, я мог потренироваться лишь на двоих людях — Глафире Митрофановне и Акулине, и одном злобном духе — Лихруке.

С моими хозяйками была лишь одна «беда» — они были женщинами, а я — мужчиной. Как в этом случае поведет себя заклинание, я не знал. А Лихрук и вовсе был нечистью. Но и отправляться в дорогу, не проверив работоспособность печати, от которой зависело моё беспрепятственное проникновение в столицу Рейха, я тоже не мог.

В общем, особого выбора у меня не было — это будет либо мамашка, либо её дочка. Заморачиваться копированием нечисти я не хотел. Всё-таки моим объектом копирования станет именно человек, а не нечистый дух. Поэтому и пробовать надо было на людях.

Я еще раз проверил правильность начертания печати, сверяясь с книгой заклинаний. Пробежался взглядом по самым сложным связкам и знакам. Всё оказалось правильным до самых распоследних мелочей — переживать не стоило. Но перед первым применение заклятия я всё равно дёргался. Сами бы попробовали оказаться на моём месте, сразу бы узнали бы почём фунт лиха.

В общем приготовив печать, я засел в старом сарае, зарывшись возле стены в прошлогоднюю солому, которой он был набит. Долго думать над тем, кто же станет «матрицей» для копирования, не стал — я решил применить печать на первом же человеке, кто окажется в моём поле зрения. Приникнув глазом к большой щели между досками сарая, я стал ждать.

Объявлять же о «тренировке» своим хозяйкам я не собирался. Не то, чтобы я боялся, но было как-то неудобно представать перед ними в образе женщины, причём, одной из них же — той, кто первый попадется «в прицел». И первой мне на глаза попалась Акулинка. Что ж, похоже, придется мне какое-то время почувствовать себя молодой красивой девушкой. Прикольный, наверное, будет опыт…

Печать, напитанная силой, уже висела в воздухе, и мне стоило только мысленно указать на объект копирования, что я и проделал. Сложная светящаяся конструкция (не видимая, впрочем, в обычном зрении) величаво проплыла по воздуху к Акулине, а затем стремительно в неё впиталась.

Девушка даже и не заметила моего магического воздействия. И это было весьма хорошо, не хотелось бы, чтобы те фрицы, кого я в будущем соберусь «копировать-дублировать» что-то чувствовали до тех пор, пока я их в расход не пущу. Чтобы шума лишнего не поднимали. А пока всё шло по