Шрифт:
Закладка:
А стена всё не заканчивалась и не заканчивалась.
К полудню он, уставший, изнывающий от жары, вернулся к той же тропинке, откуда начал утром. Невидимая преграда охватывала весь остров, и Джон прошагал вдоль неё, замкнув круг.
У тропинки ждал Бен. Одетый для дороги, с сумкой на плече и с боевым жезлом на поясе.
«В этом была необходимость», – сказал Бен. Он заговорил первым: Джон не успел сказать ни слова.
«Была необходимость, – повторил Бен. – Чтобы вы не могли помешать. Я воссоздал старую технологию. Изучил на Батиме. Над островом – купол. Он пропускает воздух и солнечный свет. Всё остальное задерживает. Пока только задерживает. Чтобы вы не причинили себе ущерб по незнанию. Когда мы закончим разговор, я переведу режим с удержания на аннигиляцию. Для большей сохранности».
«Зачем? – спросил Джон. – Бенни, сынок… На хрена?»
«У меня есть план. То, что ты сделал со мной и с мамой – то же самое можно сделать с каждым человеком. Буквально. Я намерен поставить эксперимент».
«Да ты спятил», – потрясённо сказал Джон. Он не говорил сыну о своих несбыточных мечтах. В жизни не говорил. Но, видно, Бен додумался до этого сам.
«Я реорганизую людей, – сказал Бен. – Изменю весь мир. Болезней, преступлений, нехватки ресурсов – ничего такого не станет. Смерти тоже. Потом, когда-нибудь. Я справлюсь, уверен. Новая эпоха, папа».
«Чушь, – сказал Джон. – Даже не думай».
И ударил в барьер магическим потоком.
Ничто и никогда не способно было остановить парцелы. Частицы, которыми Джон мог проникать в чужие умы, читать мысли, сканировать личность, убивать – эти частицы без сопротивления проходили сквозь металл, бетон, плоть. Вообще сквозь что угодно. У Джона много раз была возможность это проверить.
Нет, убивать сына он, естественно, не собирался. Обездвижить, разве что. На время, до поры, пока не придумает, что с ним делать дальше.
Но поток – чёрный, блестящий, похожий на рой пчёл из воронёной стали – вонзился в барьер и пропал. Без следа. Парцелы словно растворились в воздухе.
Бен поправил на плече сумку.
«Не стоит, папа, – посоветовал он. – Батимские технологии – надёжная вещь. Многоуровневая блокада. Я ведь долго готовился. Да, и не пытайся, пожалуйста, выйти в Разрыв. Это будет совершенно бесполезно. А после того, как я включу режим аннигиляции – ещё и очень неприятно».
Джон, разумеется, тут же попытался. Впустую.
Бен кивнул:
«Я знал, что тебе моя идея не понравится. И принял меры».
«Что ты собираешься делать? – спросил Джон угрюмо. – Как именно ты их хочешь… реорганизовать?»
Бен покачал головой.
«Я теперь – единственный живой и свободный бог во вселенной. Насколько мне известно. Так что торопиться некуда. Начну с создания экспериментальных групп, а там… Пойду методом проб и ошибок, наверное».
Джон тогда не выдержал. Сорвался. Начал кричать, ругать Бена, молотить кулаками по вогнутой поверхности невидимого купола. Что именно кричал – он толком не помнит, да это и неважно.
Важно, что Бен постоял, глядя на беснующегося Джона, кивнул ему на прощание.
И исчез.
Ушёл в Разрыв.
А оттуда – ещё куда-то.
Ну, а что случилось потом, вы отлично знаете.
Ведь знаете?
– Знаем, – кивнул Кат.
Джон вытащил из кармана портсигар и прикурил от кристалла. Это была уже десятая самокрутка: рассказ отнял немало времени.
Солнце потихоньку налаживалось к закату.
Невдалеке, у линии прибоя, драли глотку чайки.
– Сударь Джон, а как получилось, что мы вас понимаем? – вдруг спросил Петер. – Вы ведь… Ну… Родом совсем из других мест. Не из миров, которые создал Осн… ваш сын. А говорите по-нашему. По-божески.
– Это энландрийский, – возразил Джон. – Прости уж, мне виднее, я на нём двести с лишним лет говорю. И вы все болтаете по-энландрийски, между прочим.
– А, так вон оно что, – кивнул Кат. – Твой сын сделал общим языком тот, на котором говорил с детства.
– Точно, – Джон сощурился, чтобы дым не ел глаза. – Самый обычный язык. Довольно простой для освоения. Я, кстати, слышал настоящую божественную речь. Один раз в жизни слышал.
– И как? – поинтересовался Кат.
Джон пыхнул самокруткой:
– Да никак. Повторить не смогу, а на энландрийский это не переводится.
Он замолчал со странным выражением лица, будто ждал чего-то. Через несколько секунд Кат понял, что Джон пошутил. Но шутка вышла совсем не смешной.
– Ладно, – сказал Джон. – Вот что, парни. Вы должны кое-что знать о моём сыночке. Мне когда-то удалось пообщаться с одним богом. Из древних. Ну, я говорил – Моллюск. И… Он очень сильно отличался от человека. Не тем, что мог отращивать щупальца, и не тем, что вкладывал мне мысли прямо в башку. Это и многие из вас умеют.
