— Мы согласные. Что делать, куда бежать подавать заявление?

— Ну, если прям согласные, то потопали в ателье, форму вам закажем, одна парадка, две полевые, ремни там, армейские ботинки, вся фигня. Буду вас обеспечивать, а майор превращать в нечто вроде единого подразделения. Пошли. Пару дней вам на увольнение и понеслась душа по кочкам.

Глава 16

То, что не попадает в протокол

— Всем встать, суд идёт! — как безудержный ураган в американские штаты, ворвался в сонную тишину утреннего зала судья Лещёв.

Мы скопом зашуршали, вставая. Кроме секретаря Чихалова в зале нас было трое. Губачинский-младший к моему совету прислушался, его личные интересы представлял молодой и с нахальной рожей юрист Сотников, вольнонаёмной спец, которого нельзя было бы заподозрить в связях ни с моей семьёй, ни с семьёй Губачинских.

Впрочем, банковский юрист, всегда всего боящийся и чувствующий себя неуверенно в стенах суда, тоже был и представлял интересы банка.

Работа проведена на славу, иск подан быстро, дело назначено раньше, чем я успел пару раз чихнуть, даже с почтой, с вопросом уведомления, проблему как-то решили, хотя я и понимал, что Мещеряков получить конверт от суда никак бы не мог.

Но, при хорошем подходе почта кому-то да вручит, отметку на уведомлении поставит.

— Так, дело фирмы «Голубчикова Мануфактуринг» к гражданину Мещерякову А. Д. Кто тут у нас А. Д.? — судья перебил сам себя и посмотрел в зал поверх папки с делом.

— Я, Ваша честь! — поспешно встал и даже приподнял руку.

— Ага. Моё почтение, Аркадий Ефимович. Это у меня примерно первый раз за почти сорок лет стажа, чтобы Владетель был адвокатом одной из сторон. Раз в пять лет, чтобы они вообще являлись в качестве самих себя, то бишь, по личным. А тут… Я определённо прославлюсь, рассматривая дело с таким адвокатом.

— Уверен, Демид Фирсович, что Вы прославитесь ещё и тем, что вынесете законное решение.

— Ну да, ну да… Мы других и не выносим. Ладно. Слушается дело… Взыскание задолженности и обращение взыскания на заложенное имущество. Так, что тут у нас? Долг банковский, банк РосЕвроБанк.

Представитель банка встал, хотя его об этом и не просили.

— Присядьте пока. А, нет, встаньте. К Вам сразу вопрос.

— Да, Ваша честь!

— А почему РосЕвроБанк. Название такое почему? Ну оно же получается банк РосЕвроБанк? Петрушка какая-то. Масло масляное.

— Эээээ. Не знаю, Ваша честь, это так в Москвах решили.

— Не знаете. Ладно. А зачем Вас привлекли? Я смотрел дело, не скрою, — вообще-то судьи всегда должны смотреть дело до заседания, но на практике у них на это не хватает времени. — Вы же выбыли из правоотношений, продав долг. Так зачем Вас привлекли?

— Ну… эээ…. Не могу знать, Ваша честь!

Сотников поднял руку и не дожидаясь разрешения, пояснил:

— Это мы, то есть, я, привлёк. На всякий пожарный случай, третьим лицом, мало ли какие будут вопросы?

— Молодцы, конечно, перестраховались, да только он у Вас всё равно на вопросы не отвечает. Ладно, садитесь, что Вы все повскакивали? Нарушаете регламент.

Мы снова присели скопом.

— Так, дело слушается судьей Лещёвым при секретаре Чихалове. Отводы будут составу?

— Доверяем, отводов нет, — нестройным хором отреагировали мы.

— Хорошо. Так, явка и уведомления… Вижу, что все уведомлены, ещё и все явились, прямо аншлаг у меня. Права ясны, голубчики мои?

— Права ясны! — дисциплинированно отозвались мы.

— Так, по делу. Истец, ну то есть, представитель, доложите в двух словах.

Сотников вскочил как на пружине и бодро рассказал, как Мещеряковы взяли кредит в банке, как его какое-то время погашали, а потом перегрызлись между собой, и возложили на кредит болт. Но вообще-то кредиты так не погашаются, надо деньгами.

Сотников достаточно грамотно описал попытки банка сначала внесудебно, а потом и судебно решить вопрос с этим злостным неплательщиком. Представители банка в этом благородном деле решения проблем по невыплаченному кредиту совершенно не преуспели. Именно поэтому, смахнув скупую мужскую слезу, управляющие банком долг продали на сторону, где его совершенно случайно купила фирма «Голубчикова Мануфактуринг».

Не страдавший провалами памяти Лещёв, который когда-то был гостем на свадьбе Губачинского-младшего и баронессы Голубчиковой, то есть отлично представлял все семейные дела, как-то совершенно по-рыбьи подвигал губой. Этим нехитрым мимическим приёмом показывая, что да, «все имена и события вымышлены, любые совпадения с реальными людьми и событиями случайны, в процессе никто из животных не пострадал», что суд всем верит и лишних вопросов не задаёт.

— Ну, всё ясно. И что Вы, Аркадий Ефимович, скажете?

— Я прошу занести в протокол, что возражаю. Категорически. Вот дословно, категорически возражаю.

— А отзыв?

— А вот он! — я встал и передал судье изумительно короткий отзыв, который сводился к тому, что факт существования долга Мещеряков подтверждает, против уступки прав требования не возражает, даже был о ней уведомлён, однако против взыскания долга и обращения взыскания на предмет залога — целое здание со второстепенными постройками возражает потому, что было решение судьи Головиной, которая пришла к смелому выводу о том, что долга нет.

Лещёв с каменным лицом эту отписку прочёл.

— Адвокат истца, Вы получили возражения?

— Да, Ваша честь!

— И что Вы, как его… думаете?

— Я полагаю, что мой оппонент не разобрался.

— С кем? Тьфу, с чем?

— Давайте обратимся к решению Головиной.

— Ну, давайте, давайте обратимся, — в деле была копия решения, так что судья быстрее всех его открыл. — Что Вы тут хотите увидеть?

— Решение, что самое важное, не имеет для нашей стороны преюдициального значения.

— Ишь ты, слова какие умные. А Вы знаете, Денис Михайлович, что кодекс не содержит слова «преюдициальный»?

— Не содержит, — легко согласился он. — Но судебная практика этот термин использует уже почти сто лет.

— Ладно. Ну, не имеет и что?

— А то, что мы не должны его исполнять. И, в любом случае, по тексту решения Головиной она отказала банку по процессуальным основаниям.

— То есть… — тоном старого учителя, который хочет услышать от ученика верный ответ и правильные слова, подтолкнул его к продолжению мысли Лещёв.

— То есть судья в судебном акте не делала вывод, что долга нет, что никто никому ничего не должен, а только указала, что в конкретном использованном банком