Виталик пристально смерил взглядом Маркуса.

— Чертов извращенец!

Маркус расхохотался.

— Ребята, меня там не было, но судя по словам, ночь была горячей.

Тоннеля цокнула языком, напуская на себя безразличие.

— Не знаю, что ты себе там напридумывал, белобрысый.

— Все вопросы к твоему мужчине, — покачал он головой.

— Да я ничего не сказал! — оправдывался Виталик.

— Мы все взрослые люди, — подал голос Валера. Я вообще забыла о его существовании, таким он был незаметным среди остальных. — Не надо оправданий.

— Да ничего я не говорил! — вновь голос Виталика.

— Юль, давай посмотрю, — Тами подошла к Тоннеле.

— Ничего не надо, — огрызнулась та, чувствуя, что ее выставили дурой на всеобщее обозрение.

— Такой веселой команды у меня еще не было, — улыбался Маркус, и по нему не было заметно, что каких-то десять минут назад его рука была неестественно вывернута назад.

Не могу сказать, что слушала я внимательно, он гипнотизировал своими движениями, шевелением губ, на какой-то момент звук отключился, осталась только картинка, поглотившая меня полностью. Немигающими глазами я таращилась на парня, не осознавая, как нелепо выгляжу в этот момент.

— Лия? — повернулся он ко мне, но я не услышала, — Лия? — его глаза проникли в мои, и мощная волна окатила внутренности.

Я глубоко вдохнула.

— Эй, — над самым ухом раздался щелчок, и мир звуков ворвался в сознание. — Цветная, твой тотем лиса, а не заяц. Ты реально уснула с открытыми глазами? — Тоннеля бесцеремонно раздвинула мне левое веко, я посмотрела на нее в упор.

— Убери руки, — жестко сказала я, выдерживая взгляд.

— Или что? — глаза Юли сузились.

Я не люблю конфликты, ни создавать, ни участвовать, но есть черта, за которую людям не стоит заходить. Тоннеля переступила мою. Я ощутила, как внутри становится жарко, как искра разгорается в пламя, мое дыхание участилось, смешиваясь со злобой.

Она одернула руку, зашипев.

— Дрянь!

Но ответить тем же не смогла: в поле видимости не было воды. Тоннеля замахнулась, чтобы ударить меня по лицу, я не отвернулась. Маркус перехватил занесенную руку и обнял Тоннелю своими руками, положенными поверх ее. Грудь уперлась в спину девушки, а лицо в ее затылок. Меня кольнула ревность. С какой стати? С какой стати он обнимает у всех на глазах Тоннелю, или с какой стати я ревную? Я резко обернулась на Слепого и встретилась с его каменным лицом. Для него это уж точно реалити-шоу «Чувства напоказ». Я разозлилась еще больше, теперь уже и на него.

— Эй, чувак, полегче с нашими девчонками, — Виталик хотел толкнуть Маркуса в плечо, но его пальцы встретили преграду. Он что называется мял воздух, но дотянуться не мог.

— Что за черт?

Виталик посмотрел на Тамуну.

— Это ты?

Та кивнула.

— Не думаю, что Маркусу просто хочется обниматься у всех на виду, он делает это для Тоннели.

— Я вижу, как ее цвет меняется, — согласился Валера, — он помогает ей справиться с собой.

Мы встретились глазами с Виталиком, его тоже терзала ревность, признается он в этом себе или нет, но остальные заметили. Когда появился Маркус, Красавчиком Виталика назвать уже не хотелось, он оставался таким, просто на фоне конкурента это совершенно не выделялось.

Маркус разомкнул объятия и отошел от девушки. Тоннеля, все еще обнимающая себя за плечи, исподлобья посмотрела на меня. Не нужно ждать от человека мгновенных метаморфозов. Я поймала себя на мысли, что злюсь на нее совершенно по другому поводу. Ударь она меня, было бы проще. Я отвернулась, подходя к перилам.

Глава 33

Мы все свободные люди, хотя тут стоит остановиться, с помощником не совсем все ясно. Мы имеем право на отношения с любым из этой компании, и я никак не могу претендовать на Маркуса, я же совершенно о нем ничего не знаю! Может, у него есть друидка, или как их там называют, у них все серьезно, ведь рядом не один век. И вообще у него должны быть дети? Пятеро мальчиков и три девочки, или наоборот. Черт, Лия, остановись!

— О чем задумалась? — раздался за спиной голос, заставивший подкоситься коленки и затрепетать сердце. — Можешь говорить все, ведь мы одни.

Юли с Виталиком на веранде не было, впрочем, как и остальных. Они просто исчезли.

— А где ребята? — спросила я, боясь оборачиваться.

— Разве они нужны? — губы, склонившиеся к моему уху, обожгли в который раз. — Но, если это так важно, ушли в дом. Тоннеля позволила Тами себе помочь.

«Не нужны», — стучало в моей голове, и я почувствовала укол совести, словно предавала этими мыслями друзей, — «мы не можем быть постоянно вместе», — оправдывала я себя. Огонь — моя стихия, за это небольшое время я привыкла к нему, но сейчас было что-то другое. От его близости меня бросало в жар, а сердце колотилось с бешеной скоростью, я даже и не знала, что у него может быть такой темп. Чувствовала ли я подобное к кому-то? Память стирает моменты, еще недавно мне казалось, что после ухода моего жениха никто в этом мире не сможет занять его место. Как же я ошибалась. Никогда не говори никогда!

Я не привыкла показывать свои чувства, мне всегда было сложно признаться в том, что испытываю. Как клещами приходилось вытаскивать признания парням, не потому, что я не испытывала ничего, наверное, мне было страшно открываться и довериться человеку. Я из тех, кто не вылезет из раковины, пока не будет полностью уверен в чем-то. Учитывая нынешнюю ситуацию и то, что фактически я знала Маркуса всего-ничего, но казалось между нами какая-то родственная связь.

— Ты обладаешь гипнозом? — ответила я вопросом на вопрос.

Различила усмешку, но поворачиваться не спешила, оставляя уязвленную часть себя на его волю. К опасности нужно стоять лицом! Я ощущала опасность, но она была другого рода, понимала, что погибну, но не от его рук, не физически. Наконец, я призналась самой себе, что пропаду, как только позволю ему еще раз заглянуть себе в глаза. Не хватало малейшей частицы, чтобы заполнить меня до краев и подчинить. Не думаю, что это было целью Маркуса, хоть как знать, я и не предполагала, что все происходящее чей-то план.

— У меня есть некоторые способности, — ответил он, выдохнув слова мне прямо в затылок, — но сейчас — никакой магии.

Я закрыла глаза, внимая его голосу, будто пыталась поглотить слова не только акустически, но и физически, пропитаться ими. Почему он стоит так близко, отчего не уходит? Неужели, это часть ритуала, который ему предстоит провести и с остальными. Конечно,