- Фрея, это, господин Алиссандро Вартез, мой старый друг. Мне неприятно, что ты встретила его с такой агрессией. Алиссандро всегда был добр ко мне, и я хотела бы, чтобы вы подружились, — в голосе Тати причудливо смешиваются мед и яд.

Я перевожу взгляд на Али и со смущенным видом произношу:

- Простите меня, господин Вартез. Я… Я задремала и мне приснился дурной сон. Так что, когда увидела в лавке незнакомого человека, то ужасно испугалась. Мама всегда мне говорила, что не стоит засыпать на закате - в это время сон порождает чудовищ.

Поднимаю глаза и смотрю в страшные ледяные глаза – как ты сказал, Али? «Существует бегство, похожее, скорее, на поиск встреч»?

Значит такие у тебя развлечения? Загонять жертву в угол, играться как кот мышкой и наслаждаться ее агонией…

Еще ты сказал, что убегать нужно так, чтобы не оставлять следов... Что же, теперь я знаю правила игры.

- Значит, теперь мы друзья? – мягким голосом спрашивает работорговец и протягивает мне руку.

Я с энтузиазмом восклицаю:

- Конечно! Друзья моих друзей – мои друзья, —  улыбаюсь так широко, что рот чуть не рвется от натуги. Заставляю себя протянуть ему руку. Вздрагиваю и чуть не вскрикиваю от отвращения, когда моих ледяных пальцев касаются его обжигающе горячие губы. 

В своей комнате я закрываю дверь на замок, для надежности подпираю комодом. Плотно закрываю окно, задергиваю шторы и достаю из шкафа свою «убегательную» сумку.

Еще раз перебираю вещи, чтобы понять, все ли нужное я собрала. Вытряхиваю на кровать содержимое кошелька и долго рассматриваю монеты, кругляш-пропуск с драконом и кулон в виде листика.

Еще раз пересчитываю деньги, ломая голову, кто же мне их дал...

Неужели это сам Али все организовал? Подстроил, так чтобы я, теряя рассудок от страха, бежала от него через всю страну. Наблюдал за мной, упиваясь моим ужасом. Все это время через Тати смотрел, как я трясусь от страха и боюсь высунуть нос из ее лавки.

А когда я все-таки немного успокоилась, поверив, что теперь в безопасности, он снова появился…

Веселые игры маньяков, что тут скажешь.

Подумав, я отрезаю от шторы тонкий крепкий шнурок. Продеваю в дужку кулона и вешаю его на шею. Затем отрываю длинную полоску от простыни и колбаской заворачиваю в нее большую часть монет. Снимаю платье и обматываю ткань вокруг талии, наподобие нательного пояса, а остатки денег убираю обратно в мешочек. Как говорится, все свое ношу с собой - надежнее, чем оставлять в комнате, куда всегда может зайти Тати, а теперь еще и Али.

Возвращаю сумку в шкаф, гашу свет и ложусь в постель. Долго ворочаюсь без сна. Пытаюсь выстроить картинку происходящего вокруг меня, в которой каждое действующее лицо займет правильное место. Но картинка никак не складывается, не хватает нескольких, самых важных пазлов…

В конце концов, измученная переживаниями, я проваливаюсь в тяжелый, беспокойный сон.

Во сне мне чудится какое-то движение в комнате. Звуки, шорохи. Я  пытаюсь проснуться, открыть глаза, но никак не могу, словно нахожусь в каком-то искусственном оцепенении.

Утром я обнаруживаю, что из шкафа в закрытой изнутри комнате пропала моя сумка с вещами для побега.

Глава 45

Обнаружив исчезновение сумки, я заново обшариваю шкаф, затем комнату. Уговариваю себя, что просто-напросто сунула котомку куда-то, да и забыла. Ну не могла же она исчезнуть из запертой изнутри комнаты!

Я ведь внимательно все осмотрела: дверь по-прежнему на засове и подперта комодом. Окно закрыто, и его явно не открывали с самого вечера - в комнате скопилась плотная духота. Махнув рукой на грызущий меня страх, поднимаю оконную раму, запуская внутрь свежий воздух.Вместе с ним в комнату залетает щебет утренних птах и звуки просыпающегося города: скрип колес отправляющихся к городским воротам телег; стук каблучков хозяек, спешащих на рынок, чтобы первыvb купить самые свежие продукты. Покашливания и шарканья башмаков, идущих по своим важным делам мужчин.

Косые лучи утреннего солнца скользят по мостовым, ласкают стены и крыши домов, щекочут охотно подставляемые им заспанные лица. Дарят обещание, что день будет жарким и знойным, как и положено ему быть в самой середине лета.

Мир живет своей жизнью, ему нет дела до метаний одинокой попаданки, не понимающей, что происходит вокруг нее...

Подышав у распахнутого окна, я принимаюсь на пятый или шестой раз обходить комнату в поисках сумки. Наконец, оставив бессмысленное занятие, начинаю обшаривать стены. Ищу  потайную дверь или проход, через который прошел забравший мою сумку.

Долго изучаю беленый потолок в надежде обнаружить щель или трещину, означающие, что там есть люк.

Затем лезу в шкаф, занимающий чуть не половину стены, и простукиваю заднюю стенку в поисках пустот, скрывающих тайный ход.

Абсолютно ничего не нахожу, и в растерянности забираюсь обратно в кровать. Прикрываю глаза и вспоминаю, что же я слышала ночью сквозь одолевший меня странный сон.

Шаги. Точно были шаги, легкие, почти неслышные. Мужские.

Скрип дверцы шкафа. Его явно открывали: этот тонкий, похожий на свист звук, издаваемый одной из петель, я ни с чем не перепутаю.

Что дальше?

Шаги вернулись и замерли у моей кровати. Как раз в этот момент я пыталась открыть глаза, вынырнуть из оцепенения, но у меня не получалось.

Еще был взгляд, его я чувствовала, словно могла видеть. Он прошелся по моему лицу - плотный, осязаемый - по шее и рукам, лежащим поверх одеяла. Следом легкое, словно поцелуй ветра, прикосновение к моей щеке. И вздох…

Еще одно прикосновение, тихие шаги в сторону от кровати, и все стихло...

Я открываю глаза и иду к тому углу, куда удалился мой ночной визитер. Долго таращусь на совершенно целую с виду стену. Простукиваю ее, нажимаю на все неровности, в надежде, что одна из них окажется секретной кнопкой, открывающей потайные двери. И опять ничего.

До меня доходит ужасное понимание, что в мою комнату в любой момент могут зайти. Даже если я закроюсь изнутри, все равно кто-то может сделать это.Чувствуя, как по спине бежит липкий холодок страха, я снова закапываюсь в постель. Чтобы успокоиться, укутываюсь в одеяло и начинаю размышлять. Пытаюсь ответить на десятки возникающих у