Шрифт:
Закладка:
Глава 40
После ухода Тати я еще некоторое время стою в растерянности, обдумывая поведение и слова подруги.
То, что она на меня злится, это ясно, как божий день. Вопрос - за что?
За свою лавку, которой она может лишиться по вине возжелавшего меня жирдяя Фраштивца? Но я-то не виновата…
В крайнем случае, если не удастся ничего предпринять, я просто соберу вещи и исчезну из ее дома. Тогда у толстого сластолюбца не будет причин доставать Тати, так что зря она так переживает.
Что еще может быть причиной ее недовольства?
Я прошлась вдоль стоящих ровными рядами шкафов, легко касаясь книжных корешков кончиками пальцев. Меня всегда это успокаивало - стило моему настроению рухнуть вниз, я принималась гулять вдоль стеллажей и гладить книги. Будто через прикосновение получала толику их мудрости и спокойствия.
Вот и сейчас я иду, поглаживая кожаные переплеты и читая названия. Дохожу до углового шкафа, разворачиваюсь и иду обратно, продолжая размышлять над странным поведением Тати.
Оказывается, у моей подруги очень большой долг перед банком. Долг, который она изначально попыталась от меня скрыть: сумма в договоре, который я читала, не так уж велика. Я отлично помню, что там написано, точно не десять турмалей, даже близко нет такой суммы. Значит, Тати делала еще займ, документы на который мне не показала.
Я перехожу к шкафам, выстроившимся у противоположной стены. Иду вдоль них, перебирая в уме знания о местной денежной системе.
Если мне не изменяет память, турмаль, это монета самого крупного достоинства. Ее отливают из какого-то редкого металла и обрабатывают чуть-ли не в драконьем пламени.
На один турмаль можно купить… не помню, что именно, но много. Очень много…
Поразмыслив, я иду к шкафу, где у нас размещена финансовая литература – где-то я видела толстый справочник по денежным единицам всех ближайших к Аштане стран. Эта книга пользуется хорошим спросом у торговцев, держателей ломбардов и даже банкиров. На моей памяти, её купили уже раз семь или восемь. Но кажется, еще один экземпляр должен остаться.
Я долго шарю по полкам, вглядываясь в плотно стоящие корешки – свет из окна плохо добивает до этого угла лавки, но зажигать потолочные светильники не хочется.
Наконец нахожу. Вытаскиваю массивный, довольно тяжелый том и отношу его на стоящий у окна столик.
Сажусь в кресло и начинаю переворачивать толстые, плотные листы с изображениями валют разных государств. Бумажные деньги здесь еще не придумали, поэтому все королевства чеканят монеты.
Нахожу раздел с местными деньгами и внимательно рассматриваю изображения монет, которые выпускает король Цварг.
Вот тибер, вторая по величине денежная единица королевства. Эта медного цвета денежка мне хорошо знакома. В кошельке, который я получила перед побегом их было несколько десятков.
За одну монетку в нашем магазине можно купить тоненькую, без единой картинки книжку не самого хорошего качества. За десять тиберов покупатель получит солидный том в кожаном переплете, с красивым рукописным текстом и яркими иллюстрациями.
Когда я бежала от Али, то за еду и ночлег в придорожной таверне заплатила два тибера.
Еще в королевстве широко распространены аграны, черные монеты достоинством в десять тиберов. Эту денежную единицу я тоже знаю. Самые дорогие книги в лавке Тати стоят полтора-два аграна. Они поставляются только под заказ и по предоплате. В кошельке, оставленном мне для бегства, было пять таких монет.
Еще есть денежная единица радраг, большая монета красного цвета, номиналом равная пятидесяти агранам.
Ими покупатели рассчитывались уж совсем редко – за одну монету можно скупить целый книжный шкаф дорогих книг. В моем кошельке их не было, но мне дважды довелось видеть их в лавке Тати.
Но как выглядит «турмаль» я понятия не имею.
Не имела, пока на последнем листе не увидела белого цвета монету с расправившим крылья драконом. Точно такую же, как те три, из моего кошелька.
- «Турмаль» - значилось под картинкой и стояло соотношение этого самого турмаля к остальным денежным единицам.
Изучив информацию, я долго сижу, сжимая занывшие виски пальцами и понимая, что ничего не понимаю.
Каким образом моя подруга Тати умудрилась влезть в долг такого размера? Десять турмалей - это очень, безумно много!
Кто мог отправить меня в побег, дав с собой не просто крупную сумму, а целое состояние?
Я откидываю затылок на спинку кресла и со стоном закрываю глаза – в голове царит настоящий кавардак.
Откуда в моем кошельке взялось столько денег? Лазарис отдал свои сбережения? Нет, он всего лишь раб, хоть и очень ценный. У него просто не может быть такой суммы. Если только он не ограбил кого-то. Например, Али…
Представив, что работорговец лишился такого количества денег, я злорадно ухмыляюсь, и снова хватаюсь за голову – кто? Кто этот благодетель, обеспечивший беглянку рабыню настоящим богатством?
В этот момент мне становится страшно. На краю сознания крутится какая-то мысль. Расплывчатая, очень смутная – мне кажется, что ответ на этот вопрос где-то рядом...
Я снова прикрываю веки, пытаясь сосредоточиться и ухватить ее за хвост, но тут звякает колокольчик на двери.
Пока я про себя ругаюсь на не вовремя пожаловавшего покупателя, лавку наполняет удушливый запах пота и сладкой туалетной воды.
Над моим креслом слышится довольный мужской голос:
- Ты одна, прекрасная Фрея? Сладкая красавица, я пришел за твоим ответом. Твоим и твоей тетки, — и следом моя рука оказывается в липких влажных ладонях толстяка Фраштвица.
Глава 41
Руки у толстяка влажные и холодные, противные, словно склизкие медузы. С ходу начинают тискать мою ладонь, перебираясь выше к запястью.
Я вскакиваю с кресла, выдергиваю пальцы из его захвата. Брезгливо восклицаю:
- Уберите руки, господин Фраштивц! Вы что себе позволяете?
На лице толстяка появляется недоумение. Он наклоняет круглую лысую голову к плечу и причмокивает толстыми губами.
- Девочка решила поиграть со мной? – тянет сахарным голосом, в котором, тем не менее, слышны угрожающие нотки.
- Господин, покиньте лавку, если не собираетесь ничего покупать – мы закрываемся! - требую срывающимся от
