И лишь затем я деактивировал защитный барьер.

— Добрый день, — улыбнулся я и приветливо помахал насмерть испуганным рабочим. — Как самочувствие?

Двое зашлись в тяжелом кашле, еще двое подбежали к пострадавшим. Я тоже подошел к ним, чтобы проверить течение эфира и, если что, немного подлечить.

— Кто вы? — откашлявшись, годившийся мне в отцы рабочий поднял на меня еще слегка мутные глаза.

Сползшая по стене женщина слабо пнула его в бок.

— Это князь Николаев.

— Светлейший князь Николаев, — улыбнулся и протянул руку женщине. — Позвольте помочь вам подняться.

Пришлось снова воспользоваться силой и убрать с дороги потухшую балку, что мешала нам нормально выбраться. Лестница была свободна, и мы принялись спускаться по казавшейся бесконечной винтовой лестнице.

— Не знаю, как вас благодарить…

— Простого «спасибо» будет достаточно, — отозвался я, взяв женщину под руку. Мужчину приобняли двое работяг помоложе и помогали ему передвигать ноги. — Сейчас выйдем на улицу, и я вас как следует осмотрю. Что у вас там такое горело?

— Растворитель… — хрипло отозвалась женщина. — Лень стало спускаться на перекур, а, Валера? Чуть нас не сжег заживо, башка ты тупорылая!

— Тише, господа! — Примирительно сказал я, хотя в глубине души был согласен с разъяренной дамой. Ну кто вообще мог додуматься дымить рядом с горючими материалами? Всякая техника безопасности на любом производстве пишется кровью! Тем более так глупо — окурок…

Мы наконец-то спустились. Внизу нас уже дожидались другие рабочие. Я тут же передал спасенных в их руки, а сам, вывалившись во двор, плюхнулся на задницу прямо на бортик какой-то клумбы.

— Живые!

— Спасли!

— Так что случилось-то?

Я хотел было потереть глаза, но заметил, что мои ладони были вымазаны сажей. Пришлось сначала вытереть их о траву.

— Салфетка, если вам угодно, — прозвучало сверху.

Я поднял глаза и увидел девушку в рабочем комбинезоне. Явно тоже из реставраторов, но ее не было на месте пожара. Вероятно, другая смена. Или вовремя вышла на обед.

— Благодарю, сударыня, — устало отозвался я и, взяв парочку влажных салфеток, принялся чистить пальцы.

— Это вас нужно благодарить, ваше… сиятельство?

— Светлость. Николаев. Алексей Иоаннович.

Мои охранники уже снова надвигались на меня, и на этот раз их физиономии не предвещали ничего хорошего. Я прекрасно мог их понять — иметь дело с таким самодуром, как я, это надо требовать оплату по двойному тарифу. За вредность. Я, конечно, только что здорово их подставил. Зато людям помог. И башня не так уж и пострадала. По крайней мере, леса можно быстро выстроить заново, да стены заново побелить. Вот и вся работа.

— Спасибо за помощь, ваша светлость! — Девушка явно застеснялась и юркнула в толпу остальных рабочих. Со стороны моста уже выли сирены пожарного автомобиля, и ему вторили вопли кареты скорой помощи.

— Ваша светлость, вы в порядке? — спросил охранник.

— Да что мне сделается-то? — отозвался я и поднялся на ноги. — Не восковой, не расплавился. Поехали домой, господа. Но сначала — в книжный.

* * *

— Алексей, прошу прощения за мой русский язык, но… КАКОГО, ЧЕРТ ТЕБЯ ДЕРИ, ЧЕРТА?!!!

Виктор бушевал за закрытыми дверями отцовского кабинета, но отголоски этой бури были слышны даже в самых дальних уголках господского дома.

Я устало развалился в кресле напротив письменного стола, пока брат скакал по комнате, осыпая меня обвинениями. Зрелище то еще, но Виктора я тоже прекрасно понимал.

— Без разрешения отправился в город, нарушив прямой запрет! Угнал катер!

— Не угнал, а одолжил, — поправил я. — И, прошу заметить, вернул в целости.

— Чуть не сгорел в пожаре!!!

Я поднял глаза на брата.

— Витя, молю тебя, прекрати бегать по комнате и сядь смирно. У меня от твоего мельтешения перед глазами тошнота сильнее, чем от того едкого дыма.

Брат резко остановился, смерил меня испепеляющим взглядом, а затем все же вернулся в кресло.

— Алексей, какое право ты имел подвергать себя такому риску? — с трудом взяв себя в руки, спросил брат.

В такие моменты он и правда напоминал мне отца. Не такой сдержанный, как Иоанн Карлович — Виктору пока что недоставало опыта, но все же иногда он казался мне копией отца не только внешне, но манерой речи, некоторыми жестами… Правда, копия эта пока что была руки юного подмастерья. Но старательного и подающего надежды.

— Вить, ну ты же сам все прекрасно понимаешь. Я не мог не прийти на помощь. Наша семья всегда была крепко привязана к Выборгу, и я не мог позволить себе бездействовать. Тем более что оказался прямо в тот момент возле этой башни.

Брат уронил голову на руки.

— Да что ты вообще там делал? — глухо протянул он. — Какого лешего тебя туда понесло?

Я пожал плечами, приняв невинный вид.

— Хотел купить билеты на фестиваль. Таня его обожает. Решил, пусть будут, на случай, если лекари разрешат Тане выход. Да и вообще соскучился по замку.

О своих книжных делишках я, разумеется, умолчал.

— Не мог дождаться разрешения?

— Мог, Виктор. Но не захотел.

Брат поднял на меня глаза поверх сцепленных в замок пальцев и покачал головой.

— Леша, иногда я хочу тебя прибить. Или хотя бы огреть чем-нибудь тяжелым…

— Но не можешь.

— Не могу.

— А знаешь, почему у тебя не получается?

— Очевидно, потому что у тебя Черный Алмаз, а у меня — Сапфир…

Я печально усмехнулся.

— У нашего отца тоже Сапфир, но при этом я подчиняюсь его воле. Хочешь, расскажу секрет, как приручить обнаглевшего младшего брата?

Виктор уставился на меня со смесью интереса и недоверия.

— С чего это ты решил так расщедриться на рецепты?

— С того, что мы друг другу, надеюсь, не враги. И я хочу тебе помочь. Потому что однажды тебе придется занять место отца.

— Ну и в чем же секрет? — вздохнул брат и с сожалением взглянул на пустую кофейную чашку.

— Не приказывай, а договаривайся. Я адекватный человек. Да, у меня есть свои личные интересы, но я готов пойти навстречу, если меня просят по-человечески. Ты же пытаешься решать задачи с позиции силы и власти, которую взял взаймы. И беда в том, что ты сам в эту силу и власть не веришь, считая себя недостойным.

— С чего