Шрифт:
Закладка:
Василий увидел склоненную над ним лобастую светло-коричневую морду, огромные оскаленные клыки, почувствовал на своем лице горячее дыхание дога — и остатки агрессии выветрились из его организма, а на смену ей пришел обыкновенный страх. Он впервые прочувствовал, как на деле выглядят часто упоминаемые в документах «обстоятельства превосходящей силы».
В эту минуту в прихожей появилась Ольга Валерьевна.
Увидев распростертого на полу соседа и стоящего у него на груди пса, она всплеснула руками:
— Гильгамеш, что ты делаешь? Это свой! Это друг! Это, можно сказать, мой спаситель! Гильгамеш, назад!
Гильгамеш с сомнением посмотрел на хозяйку. Казалось, его взгляд говорил: «Ты уверена? Ты действительно в этом уверена? А вот я почему-то сомневаюсь!»
Тем не менее приказы хозяйки не обсуждаются, и огромный пес нехотя слез с груди Васи Ломова и скромно встал в сторонке.
Вася наконец перевел дыхание и, кряхтя и постанывая, поднялся на ноги. Ольга Валерьевна тут же бросилась ему на шею:
— Василий, дорогой, я вам так благодарна, так благодарна! Вы так вовремя подоспели! Вы меня спасли от этих бандитов! Вы герой, вы настоящий герой!
Вася, который только что хотел растоптать соседку, разорвать на мелкие клочки, а самое малое — как следует обругать, неожиданно почувствовал к ней что-то вроде сочувствия и симпатии. Кроме того, Гильгамеш, стоявший в углу с самым невинным видом, время от времени посматривал на него очень выразительно.
— Ну, как же… — пробасил он, сам себе удивляясь, — мы же ж соседи ж… Мы же ж должны ж друг другу помогать… же… ж…
С умилением выслушав это смущенное жужжание, Ольга Валерьевна обратила внимание на деревянную красотку и с интересом спросила:
— А это что такое, Вася?
Гильгамеш снова взглянул на Василия, как будто все еще был не вполне удовлетворен.
— А это я вам подарить хотел, — проговорил Вася в неожиданном приступе щедрости. — А то у меня она стоит, стоит, прямо ж надоела ж… а у вас здесь как-то бедновато…
* * *
Капитан Севрюгин вошел в приемную детективного агентства «Ястребиный глаз» и огляделся. Приемная была оформлена в сдержанных серо-стальных тонах, на видных местах красовались чучела ястребов-перепелятников и тетеревятников.
За стойкой сидела худощавая женщина лет тридцати в строгом сером костюме, с коротко стриженными темно-русыми волосами и хищно изогнутым носом. Было видно, что это не вульгарная болтливая секретарша, а настоящий профессионал, у которого будет трудно добыть какую-то информацию. Но капитан был настроен очень серьезно и, протянув женщине свое удостоверение, грозно проговорил:
— Я вам звонил.
Секретарь внимательно его изучила, вернула капитану и произнесла:
— Все верно, только Арсения Артуровича сейчас нет. Он уехал к заказчику.
— Ну что ж, а у меня вопросы в основном не к нему, а к вам.
— Ко мне? — Секретарь посмотрела с удивлением и слегка склонила голову к плечу, как хищная птица, словно собираясь его клюнуть. — Не знаю, чем я могу вам помочь… особенно в отсутствие Арсения Артуровича.
— Очень даже можете. Вы всего лишь ответите на несколько вопросов.
— Видите ли, у нас существует твердое правило, — она говорила вежливо, но твердо, — в отсутствие начальника не полагается разговаривать с посторонними. Арсений Артурович относится к этому очень строго.
— Это кто же здесь посторонний? — Капитан изобразил улыбку, что получилось у него довольно плохо. — Мы с вами, можно сказать, коллеги…
— Тем более! С коллегами разговаривать вообще нельзя — мало ли что они хотят выведать!
— Ах вот как? — Улыбка исчезла. — Хочу напомнить, что вашему шефу каждый год приходится продлевать лицензию детектива, и это зависит не скажу что лично от меня, но от моего непосредственного руководства. Так что в ваших силах облегчить этот процесс или, наоборот, осложнить…
С этими словами Севрюгин сделал вид, что собирается уйти.
— Ладно, — сдалась женщина. — Задавайте свои вопросы.
Как видно, неизвестный Арсений Артурович дол shy; shy;жен был очень ее ценить, поскольку она все понимала с полуслова.
— Я присяду?
Не дожидаясь разрешения, капитан опустился на хлипкий с виду офисный стул из стальных трубок, достал блокнот и поднял глаза на женщину:
— Извините, ваше имя?
— Нелли Леонидовна, — ответила та довольно сухо.
— Итак, Нелли Леонидовна, меня интересует конкретный день — девятнадцатое июня. Можете вы вспомнить, что у вас происходило в этот день? Кто к вам приходил?
— Зачем же вспоминать? Я сейчас все вам точно скажу…
Секретарь пощелкала пальцами по клавиатуре компьютера и открыла нужный файл.
— Здесь у меня указаны все, кто в тот день был записан на прием… — Она развернула экран компьютера к Севрюгину и показала ему таблицу: — Вот видите — на девять часов был записан господин Ревякин, владелец крупного магазина. У него участились случаи воровства, поэтому он хотел провести конфиденциальное расследование и выяснить, не причастен ли к хищениям кто-то из сотрудников магазина.
— А это что за пометки?
— Здесь отмечено, что господин Ревякин опоздал на пятнадцать минут, провел у Арсения Артуровича примерно час, подписал все необходимые документы и выплатил аванс. — Женщина водила по таблице тупым концом карандаша. — Дальше… на десять была назначена встреча с госпожой Мюслиной. Она — наша постоянная клиентка, мы ей даже делаем скидку…
— Постоянная? — удивленно переспросил капитан. — Как это? Я думал, ваши услуги, как бы это выразиться… одноразовые? Мало кому приходится несколько раз обращаться к детективам!
— Когда как. Видите ли, у госпожи Мюслиной довольно сложная семейная жизнь. Ее муж — богатый и влиятельный человек, но очень любвеобильный. Она, как правило, терпит его… гм… культурную программу, но потом в какой-то момент не выдерживает и обращается к нам, чтобы получить неопровержимые доказательства. С этими доказательствами она приходит к мужу и угрожает, что подаст на развод. Муж отговаривает ее от этой мысли, заваливает подарками, происходит бурное примирение, и на какое-то время все приходит в норму. А потом все начинается сначала…
— Надо же, какая у людей интересная жизнь! — с завистью вздохнул капитан.
— Вот именно! Так вот, сейчас у них как раз новый цикл, и госпожа Мюслина записалась на прием к Арсению Артуровичу. Я отвела на нее два часа — ей нужно всласть пожаловаться на свою горькую жизнь, выслушать порцию сочувствия, может быть, даже немного порыдать, водички выпить, кофе, чаю зеленого… В общем, дело долгое. В этот раз они даже в два часа не уложились, так что Арсению Артуровичу
