— Я не могу сказать за всех, — ответил Наги.

— Тогда скажи за себя, — горько усмехнулась женщина.

— Да, это очень похоже на неправду, — ответил Наги. — Но я пока что не могу понять, в чем суть этой неправды. Не спрашивай меня об этом.

— Тогда, — решительно сказала женщина, — я расскажу тебе еще об одной неправде. Может, тогда тебе удастся понять быстрее…

— Но почему мне? — спросил Наги.

— Потому что ты пришел сюда уже в третий раз, — воистину с женской логикой произнесла женщина. — Значит, ты пытаешься понять…

— Я слушаю, — сказал Наги.

— Я хочу сказать о моем муже, — произнесла женщина. — Только ты пообещай мне, что никому не расскажешь то, что я расскажу тебе. После моего рассказа делай, что посчитаешь нужным, но только не ссылайся на меня. Потому что если ты это сделаешь, то будет очень плохо. Всем будем плохо: мне, моим детям, старым родителям…

— Не расскажу, — сказал Наги.

— Тогда слушай, солдат…

И женщина рассказала Наги о своем муже. Верней, о тех подозрениях и сомнениях, которые она с недавних пор испытывала к нему. Она рассказала о том, как он каждый вечер куда-то уходит, но ни разу не объяснил, куда он идет, как он возвращается ночью мрачный и подавленный, но, опять же, ничего не объясняет и вообще не желает отвечать ни на какие вопросы, еще раз упомянула о странном ночном обстреле дома…

— Как давно он все это делает? — спросил он.

— С недавних пор, — ответила женщина. — С тех пор, как в нашем доме побывали они…

— «Каракалы»? — уточнил Наги.

— Да, они… Вначале я думала, что он ходит к другой женщине. Но потом я поняла, что это не так. Он ходит не к женщине…

— А к кому же? — спросил Наги, хотя в принципе он мог и не спрашивать, потому что он догадывался, к кому именно каждую ночь ходит Аббас.

— К ним, — ответила женщина, и Наги было понятно, кого она имеет в виду.

— Вот как… — задумчиво произнес Наги.

— Я думаю, что его заставили! — сказала женщина, и в ее голосе слышалось отчаяние. — Запугали. Может быть, сказали, что если он не согласится, то они расправятся с его семьей. Что еще ему оставалось делать?

— Да, может быть и так… — рассеянно сказал Наги. — Может, так оно и есть…

После таких неожиданных слов женщины для него все стало на свои места, в его голове возникла четкая и ясная картина. Ему стало понятно, для чего Аббас, единственный во всем поселке, напросился в помощники к солдатам, он теперь понимал, для чего Аббас постоянно вертится вокруг полковника Хадида и настойчиво предлагает свою помощь. Это для того, чтобы быть в курсе дела всего того, что происходит в поселке. Ну, а как только настанет ночь, Аббас спешит на встречу с «каракалами» и обо всем им докладывает. Оттого-то «каракалы» и знают, что творится в поселке. Например, они точно знали, что в поселок должен прибыть караван с гуманитарной помощью, и даже знали, когда именно он прибудет. И дальше «каракалы» будут знать от Аббаса, что происходит в поселке. Он их глаза и уши.

Становилось все окончательно понятным и по поводу странной ночной стрельбы по дому, в котором проживал Аббас вместе с семейством. Обманная это была стрельба, своего рода спектакль. Таким способом «каракалы» пытались создать своему осведомителю Аббасу прикрытие. Дескать, они прекрасно знают, что Аббас сотрудничает с сирийскими властями, и ночная стрельба — это возмездие за такое сотрудничество. Ну а то, что стрельба оказалась не совсем успешной, так это ничего, подобное случается. В следующий раз она будет успешнее…

— Вот об этом я и хотел вам рассказать, — закончил Наги. — Мне кажется, что это очень важно. Как там сказано в вашей поговорке? Это та самая ниточка от клубочка…

После рассказа Наги, вернее, после перевода его рассказа Рыжовым, спецназовцы какое-то время молчали. Каждый по-своему обдумывал то, что он только что услышал. Никита Белкин даже не утерпел и исподтишка выглянул из палатки.

— Сидит наш ангел-хранитель, — хмыкнул он. — Весь погруженный в терпеливое ожидание…

— Ну, и что скажете? — спросил Кудрявцев у подчиненных.

— А что тут сказать? — пожал плечами Александр Рыжов. — Рассказ нашего друга Наги очень интересный.

— Помнится, еще до отбытия в этот поселок мы мечтали о том, как бы нам поймать рыбку на живца, — сказал Альберт Корольков. — Что ж, очень похоже на то, что наши мечты сбываются. Вот он, живец, в полной готовности!

Остальные спецназовцы не сказали ничего — они были согласны с Рыжовым и Корольковым.

— Что ж, попробуем поудить, — сказал Кудрявцев. — Тут надо все как следует обмозговать.

— А как быть с нашим другом? — вполголоса спросил Рыжов: было ясно, что он имеет в виду Наги.

— Ну, переводчик из тебя так себе, — усмехнулся Кудрявцев. — А для нашей рыбалки, я думаю, нам потребуется кто-то, кто знает местный язык в совершенстве.

— Значит, начинаем доверять нашему другу на все сто процентов? — уточнил Матвей Барабанщиков.

Оставаясь на своем посту и наблюдая за Аббасом, он то и дело заглядывал в палатку, чтобы быть в курсе разговора.

— Если никто не возражает, — ответил Кудрявцев.

Никто не возражал.

— Наги, — сказал Кудрявцев, глянув на сирийца. — Тут вот какое дело… Только что мы говорили о тебе…

— Я догадался, — усмехнулся Наги и вопросительно взглянул на Кудрявцева.

— Нам нужна будет твоя помощь, — сказал Кудрявцев.

— Приказывай, — коротко произнес Наги.

— Благодарю, — серьезно сказал Кудрявцев. — Именно это мы и хотели от тебя услышать. Но пока что приказывать нечего. Вначале нужно разработать одну хитрую операцию…

Глава 18

Обсуждение операции много времени не заняло. Примерно через час каждому из спецназовцев было понятно, что ему предстоит делать. В том числе и Наги, которому Рыжов растолковал суть предстоящей операции.

Закончив обсуждение, спецназовцы вышли из палатки. Вели они себя непринужденно и даже слегка развязно — точь-в-точь как должны были вести себя штатские люди.

— Аббас, — позвал Аббаса Наги. — Подойди ближе!

Аббас с готовностью поднялся и не подошел, а, можно сказать, подбежал к Наги.

— Мы с нашими русскими друзьями обсуждали один важный вопрос, — сказал Наги. — Им сообщили, что скоро в наш поселок должен прибыть еще один караван с гуманитарной помощью. Сам понимаешь, «каракалы» ограбили людей, не оставили им почти никакой еды. Власть заботится о людях.

— Когда должен прибыть караван? — спросил Аббас.

— Через день или через два, — ответил Наги. — То есть когда будет готов. Но дело