кредитом бескоровным колхозникам для приобретения ими телок; по овцеводству увеличить поголовье овец и коз на 15,6 млн. голов» и довести его к январю 1948 года до 84,7 млн. голов; «по племенному делу считать неправильным, что местные партийные и советские органы недооценивают значения племенного животноводства», так как «увеличение породного скота даст возможность быстрее поднять продуктивность животноводства»; по кормам до конца 1948 года довести сбор грубых кормов для животноводства до 105 млн. тонн, в том числе для общественного животноводства — до 84 млн. тонн; наконец, закончить в течение пятилетки во всех колхозах и совхозах страны «введение правильных севооборотов» с использованием травосмесей бобовых и злаковых многолетних трав; обеспечить создание «в каждом колхозе, имеющем зерновые посевы, птицеводческих ферм, а в колхозах, имеющих водоемы, организацию ферм водоплавающей птицы, в 1947 году увеличить поголовье птиц в колхозах не менее чем в 2 раза, а в 1948 году — не менее чем в 3 раза, построить в течение 1947–1948 гг. 120 новых инкубаторно-птицеводческих станций» и «широко развить птицеводство в личном пользовании колхозников, рабочих и служащих», организовав «прием яиц для инкубации и продажу колхозникам, рабочим и служащим на льготных условиях цыплят с инкубаторно-птицеводческих станций» и т.д.

Особое внимание в данном Постановлении было уделено работе МТС и обеспечению колхозов и совхозов страны новой агротехникой. В частности, в отношении МТС было установлено, что основной задачей машинно-тракторных станций является повышение урожайности в обслуживаемых колхозах, дальнейшее улучшение использования машинно-тракторного парка, повышение качества тракторных работ и выполнение их в агротехнические сроки, своевременная уборка урожая и выполнение планов сдачи натуроплаты за их работу. При этом было указано, что «производственные планы МТС и тракторных бригад считаются выполненными только при условии выполнения плана тракторных работ по основным видам: весновспашке, предпосевной культивации, весеннему севу, подъему и обработке паров, культивации пропашных культур, уборке урожая, озимому севу, вспашке зяби в установленные сроки и при непременном выполнении плана сдачи натуроплаты». В плане технического оснащения сельского хозяйства Министерствам сельскохозяйственного машиностроения (П. Н. Горемыкин), транспортного машиностроения (В. А. Малышев), машиностроения и приборостроения (П. И. Паршин), строительного и дорожного машиностроения (К. М. Соколов), а также авиационной промышленности (М. В. Хруничев) была поставлена задача обеспечить в 1947–1948 годах поставку для сельского хозяйства страны различной сельхозтехники, в том числе нескольких типов тракторов в количестве 105,8 тыс., тракторных и конных плугов — 80 и 140 тыс., тракторных и конных культиваторов — 55 и 85 тыс., конных и тракторных сеялок — 49,5 и 67 тыс., комбайнов — 25 тыс., конных жаток и косилок — 62 и 114 тыс., грузовых автомобилей в количестве 100 тыс. штук и т.д. При этом было особо подчеркнуто, что в течение текущего года необходимо полностью восстановить Алтайский, Сталинградский, Харьковский, Владимирский и Липецкий тракторные заводы, а в первой половине 1948 года ввести в строй Минский тракторный завод.

Наконец, в самом конце этого Постановления было прямо указано, что необходимо «покончить с имеющимися крупными недостатками работы в деревне, и прежде всего с тем, что… часть руководящих кадров все еще беззаботно относится к колхозам, допускает извращения линии партии в колхозном строительстве, не ведет необходимой организационной и политической работы в деревне. Необходимо, чтобы руководящие работники… районов, областей, краев и республик систематически бывали в колхозах и лично проводили политическую и организационно-партийную работу… занимались бы налаживанием партийной и политической работы в первичных парторганизациях». С этой целью было признано необходимым обязать обкомы, крайкомы и ЦК компартий союзных республик «улучшить руководство сельскими райкомами партии, добиться, чтобы райкомы партии прониклись всей полнотой ответственности за состояние и развитие колхозов», а также «ввести в МТС должность заместителя директора по политической части».

Кстати, надо отметить, что основная тяжесть по руководству выполнением данного Постановления ЦК легла не только на партийные комитеты всех уровней от рескомов до райкомов ВКП(б), но и на два новых союзных ведомства, созданных в начале февраля 1947 года на базе трех упраздненных министерств — земледелия, животноводства и технических культур СССР. Речь идет о Министерстве сельского хозяйства СССР, главой которого был назначен бывший министр земледелия Иван Александрович Бенедиктов, и Министерстве совхозов СССР, которое возглавил бывший министр технических культур Николай Александрович Скворцов. Именно они вместе с главой Министерства заготовок СССР Борисом Александровичем Двинским несли личную ответственность перед И. В. Сталиным и Политбюро ЦК за выполнение всех принятых решений на этом Пленуме ЦК. Тогда же вместо прогрессивно глохнувшего А. А. Андреева куратором всего АПК был назначен Г. М. Маленков, утвержденный главой Бюро по сельскому хозяйству и заготовкам при СМ СССР.

Надо сказать, что в отечественной историографии до сих пор существуют полярные оценки выполнения данного Постановления ЦК. Почти все советские и ряд российских историков (И. М. Волков, М. А. Вылцан, В. Н. Томилин[240]) утверждают, что в целом к концу IV пятилетки основные задания, содержащиеся в этом документе, были выполнены, а ряд из них даже перевыполнены, в том числе по электрификации села, что позволило уже к исходу 1950 года подключить к электроснабжению 15% колхозов, 76% совхозов и почти 80% МТС. Однако их оппоненты (В. П. Попов, О. М. Вербицкая, Е. Ю. Зубкова[241]) куда более критически оценивают ситуацию в послевоенной сталинской деревне и говорят о том, что довоенный уровень сельского хозяйства, в отличие от большинства промышленных отраслей, был восстановлен только в 1952 году и превзойден лишь в очень незначительных объемах и сегментах аграрной экономики страны.

Тем временем ровно через месяц после окончания работы Пленума ЦК, 5 марта 1947 года, член Политбюро и по факту второй секретарь ЦК ВКП(б) Андрей Александрович Жданов на расширенном заседании Политбюро внес предложение об усилении мер уголовного наказания за кражу государственно-общественного и личного имущества. Для изучения этого вопроса была создана рабочая Комиссия, по заключению которой в дополнение к прежнему Постановлению ЦИК и СНК СССР от 7 августа 1932 года «Об охране имущества государственных предприятий, колхозов и кооперации и укреплении общественной (социалистической) собственности» 4 июня 1947 года Президиум Верховного Совета СССР принял Указы «Об усилении охраны личной собственности граждан» и «Об уголовной ответственности за хищения государственного и общественного имущества»[242]. Понятно, что все штатные антисталинисты типа А. К. Сорокина сразу заголосили об антинародной сущности сталинского репрессивного режима, голословно заявив о том, что по этим законам только в первые полтора года было осуждено чуть ли не 400 тыс., а до конца 1952 года вообще более 2 млн. человек. Но на самом деле за хищение зерна было осуждено 53 369 человек, из которых только 36 670 (68,7%) были