Как я и ожидал, Монтгомери сосредоточенный только на поиске предателей и угрозе императорскому дому, основательно забросил все остальные дела. В документации наблюдалась некоторая неразбериха. К тому же многие вопросы требовали моего личного присутствия: различные службы и представительства жаждали строчного знакомства и свидетельств моей лояльности.

Замороченный всеми этими проблемами, домой я добирался поздним вечером и практически в невменяемом состоянии. Возможностей для встречи с Соней у меня почти не оставалось. Конечно, можно было завалиться к ней ночевать, и, возможно, она бы меня даже не выгнала. Но я не хотел сводить к этому наши с ней отношения. Я и так слишком поторопился, за что постоянно ругал себя. Не с этого я бы хотел начать, совсем не с этого. Надо было держать себя в руках, но тут уж ничего не исправить. Но дальше я планировал действовать более традиционным способом: ходить на свидания, общаться, узнавать друг друга. В общем, ухаживать, а не…

Одно из дел, которое велось из рук вон плохо, было связано с исчезновением подростков из немагических семей. Ребята пропадали с ужасающей регулярностью, и можно было бы списать ситуацию на побег и бродяжничество, если бы хотя бы часть из них где-то всплывала позже. Однако парни исчезали бесследно. Поскольку речь шла о детях бедняков, следствие не получило должной поддержки. Сотрудников, вовлеченных в сыскные мероприятия, было явно недостаточно. Взаимодействие с дознавателями было формальным, и обмен информацией происходил с задержками, вредящими делу. Кроме того, статистических данных, имеющихся у нашей службы, было явно недостаточно. И нужно было затребовать у дознавателей информацию о подобных случаях за предыдущие годы. В связи с этим, у меня была назначена встреча с главой отдела Поиска пропавших Главного сыскного управления.

Я как раз готовился к встрече, когда мне, совсем некстати, позвонила Лилиан и сообщила, что сегодня привезет кота и вообще хотела бы со мной срочно что-то обсудить. Выяснять и спорить мне было некогда, а ключ от моего коттеджа у Лилиан был. Я предложил ей завезти кота и подождать меня дома и пообещал заскочить при первой возможности. Лилиан покладисто согласилась подождать.

Кьянти я позвонил сам. Мне необходима была ее консультация по делу о хищении старинных артефактов из хранилища Императорского музея. Кьянти согласилась встретиться, но, когда она освободилась, я уже был в сыскном управлении, и нам обоим показалось удобным пересечься у меня дома, раз уж Лилиан все равно была там и могла впустить ее. К тому же, благодаря обществу Кьянти, я мог надеяться, что неожиданный визит бывшей жены не окажется слишком длинным.

Моя встреча в сыске оказалась весьма продуктивной, и к дому я вышел, продолжая строить в уме план дальнейших действий. В этот план входил блиц-крик по выяснению отношений с Лилиан, вдумчивая беседа с Кьянти, встреча с группой сотрудников, ведущих дела о пропавших подростках. Что в этот план точно не входило, так это сидящая в гостиной с несчастным видом Соня, ежившаяся под пристальными взглядами двух других девиц.

— Добрый вечер, — сказал я в полном обалдении, — вы уже познакомились с мисс Соул? Она мой информатор по делу о хищении артефактов.

— Боже, как это интересно! — воскликнула Лилиан.

— Чрезвычайно, — хладнокровно согласилась Кьянти.

— Но это государственная тайна, — добавил я. А Соня, подскочив, пробормотала, — Я, наверное, не вовремя. Лучше зайду в другой раз, — и прежде чем я успел что-либо возразить, ринулась к выходу. Мне не осталось ничего другого, как закрыть за ней дверь.

Соня

Я сдала итоговые отчеты о проделанной работе куратору и удостоилась весьма положительных отзывов с его стороны. Мистер Брэгг также передал мне для ознакомления дело моей новой подопечной, Лиссандры Блум. Я должна была срочно разработать предварительную концепцию работы с ней и представить ее куратору для получения необходимых рекомендаций. Еще мне хотелось до начала работы с Лиссандрой пополнить свою коллекцию чаев и сушеных ягод. Почему-то казалось, что для этой девочки необходимо найти что-то особенное, вдохновляющее, неповторимое.

Я ознакомилась с ассортиментом местных чайных домов, посетила знакомых травниц и даже сама съездила в лес. Именно там я обнаружила то, что искала: мелкие нежно — розовые цветочки остролистной ложной розы, которая, если верить преданиям, может приманивать муз. Я еще не знала, кому из нас — мне или Лиссандре понадобится вдохновение, но именно на него почему-то возлагала большие надежды.

Поскольку мои обязательства по контракту с мистером Глостером считались исполненными, мне были переведены причитающиеся за работу деньги. И я с удовольствием расходовала их для покупки нарядов. Теперь, чтобы прилично выглядеть, мне не обязательно было пользоваться костюмерной Братства, и это придавало уверенности. Я чувствовала себя успешной молодой женщиной с неплохими карьерными перспективами.

Все было хорошо, но Ден не появлялся, и я отчаянно грустила. Разумеется, моя романтическая натура уже успела нафантазировать себе наше совместное будущее, горячие признания в любви, долгие романтические прогулки и «они прекрасная пара». Но ничего подобного не было и близко. И я вынуждена была постоянно напоминать себе: «Он мне ничего не обещал». Да, именно так. Он ничего не обещал, он просто… просто переспал со мной, и все!

— Но ты сама этого захотела, — коварно напоминала мне совесть.

— Захотела, — отвечала я, — но я же не думала, что он потом не захочет меня видеть!

— Ты думала, он сразу на тебе женится? Бедняжка!

Приходилось признать, что одно вовсе не следует из другого. А хотелось, чтобы следовало.

Когда коммуникатор зазвонил, и имя Дена высветилось на экране, я так разволновалась, что с трудом сообразила, как ответить на звонок. Не знаю, чего конкретно я ожидала, но никак не того, что Ден, весело поинтересовавшись, как мои дела, сообщит мне, что у него самого дел невпроворот, но рассказать о них он не может, потому что это — государственная тайна. А затем поспешит попрощаться, сославшись на занятость. Вот и поговорили!

После того, как соединение было прервано, я еще некоторое время стояла, растерянно глядя на коммуникатор, а потом осторожно положил его на стол и разрыдалась.