Это было на удивление неприятно. И как только женщины это выдерживают?

Пожалуй, надо бы расспросить сестер. Или Флэй, ее он увидит раньше.

Наконец госпожа Ривз объявила перерыв, и Айла ткнула его в плечо:

– Ты не поднял руку.

– Я что-то пропустил?

– Неофициальный опрос. Около двух третей амарантов в классе уже пробовали уход. А ты нет?

– Почему, и я тоже. – Хармониус заранее договорился о его первом уходе, – вероятно, в надежде, что это ускорит его рост.

– Тебе не понравилось?

Квен вздохнул. Ему нравился восторг от прикосновения к могущественной душе, но не нравилась сопутствующая уязвимость. Довериться было трудно. Подумав об этом, Квен сразу почувствовал себя глупо, учитывая, как быстро он решил довериться Кимико.

– Понравилось, даже слишком.

Любопытство на ее лице тут же сменилось беспокойством:

– Если это очень личное…

– Ничего подобного. – Он слегка коснулся ее золотистых волос и улыбнулся, глядя в глаза, напомнившие ему другие, смеющиеся, зеленые. – Он был тогда лишь немного старше, чем ты сейчас. И с тех пор мне никто особо не был нужен.

В глазах Айлы сверкнули те же искорки, губы сложились в такую же улыбку.

– Ты и папка?

Он кивнул.

– Ты один из его особых фаворитов? – Она не стала дожидаться ответа. – Сенсей все еще приводит к нему людей за первым вкусом. Потому что он джентльмен. И благородный. Он был твоим первым вкусом?

Вопрос был очень личным, но Квен ответил, покачав головой:

– Последним.

– Ты скучаешь по нему?

Как тут ответишь?

– Человек, которого я помню, был мальчиком. С тех дней, когда он пытался мне помочь, он стал совсем другим.

Айла поджала губы:

– Неужели люди так уж сильно меняются?

– Я недостаточно общался с людьми, чтобы знать наверняка, – смущенно признал Элоквент.

– Ну, раз он пытался помочь тебе, он не мог этого забыть. – Девочка достала телефон и застучала по экрану. – Он на связи.

– Что ты делаешь?

– Может, я не такая утонченная, как папка, зато у меня есть его номер. Я ему пишу.

Не успел Квен возразить, как она нажала «Отправить».

Проходили секунды, у Квена колотилось сердце, а кожу под волосами неприятно покалывало от пота. Он и не знал, что для него настолько важен Майкл Гард, который в свое время серьезно выслушал грубоватые объяснения Хармониуса, после чего выдвинул два требования – конфиденциальность и время.

Неторопливый и раскованный, Первый из Стражей целиком завоевал доверие Квена. И в течение нескольких недель Квен чувствовал себя так, словно делил одну душу с другим человеком.

На протяжении нескольких месяцев после отъезда юного наблюдателя стая списывала мрачное настроение Квена на разочарование оттого, что Майкл не сумел ни объяснить, ни вылечить его задержку в развитии. Только дядя Лауд понял: «Ты вырос».

Элоквент вспомнил свое изумление: «Как?»

Лауд притянул к себе племянника, прижался лбом к его лбу. И на мгновение показалось, что один из них – Собрат, потому что голос Лауда буквально проник в разум Квена, передавая слова слишком личные, чтобы их можно было произнести. Полюбить – значит вырасти.

Телефон Айлы тихо звякнул, и она наклонилась к Элоквенту, позволяя ему видеть экран, пока отстукивала краткий ответ.

Папка, я скучаю по тебе

Но мой друг скучает по тебе больше

Что это, kotenok?

Дразнишь своего старика загадками?

Кто там, пожалуйста?

– Вечно он издевается. – Айла говорила и стучала одновременно. – Kotenok – значит котенок по-русски, и он стал так меня называть, когда узнал, что Хисока-сенсей удостоил меня чести стать его ученицей.

– Тебе не нравятся кошки?

– Отчего же. – Она слегка надула губы. – Просто я не желаю, чтобы со мной обращались как с ребенком.

Элоквент Стармарк

Он в моей тройке

Мне кажется, он по тебе скучает

Объясни ему, как добраться до Особняка.

Стражи его встретят.

Или подожди капельку,

и я сам приду поздороваться.

Ты приедешь?

Скоро… и с подкреплением.

Айла заулыбалась шире:

– Это значит, что он еще кого-то привезет. О, хорошо бы это был Гинкго!

Скажи!!!

Не имею права.

Все шито-крыто.

Пора, спешу.

Поддержи Квена до моего прихода.

Скоро?

Конечно. Он рядом?

Ловит каждое твое слово

И улыбается

Элоквент понял, что она была права. В этот момент звонок возвестил об окончании перемены, и дверь класса со щелчком открылась. Перед глазами Квена мелькнул рыже-золотой мех, круглые глаза – в комнату, перепрыгивая через столешницы и вызвав волну удивленных восклицаний, ворвалась чья-то щуплая фигурка. Бумаги разлетелись. Трое волков из стаи Найтспэнглов приподнялись было, но удержались на месте, демонстративно заложив руки за спину.

Да, их незваный гость был напуган. И… он был незнакомцем.

В комнату с обеспокоенным видом влетел страж Скайбеллоу.

– Инти!

Головокружительный акробатический этюд закончился на возвышении рядом с госпожой Ривз, и учительница заговорила, перекрывая шум и не выказывая ни малейших признаков смущения:

– Класс, пожалуйста, поприветствуйте вместе со мной первого переводного ученика Нью-Саги.

Глава 29

Переведенный ученик

Тэмма держался немного в стороне, радуясь тому, что Айла обретает то, что он называл про себя ее истинной формой. Она была удивительным ребенком: хорошо ладила со взрослыми, была до отказа набита знаниями и серьезно относилась к занятиям. Конечно, она разъезжала по разным местам. Элита высочайшего уровня. Но Тэмма понимал, что умненькие дети, в чем-то превосходящие своих сверстников, все равно остаются детьми. Поэтому ни разу не перебил ее, когда она забывалась и вела себя как двенадцатилетняя.

Его очень интересовали ее браслеты. Учитывая происхождение Айлы и то, кто был ее покровителем, Тэмма не удивлялся тому, что ей нужны чары. Знает ли она, как они работают? Вероятно. Они немного напоминали те, которые Лапис предложил создать для него. Гораздо более прочные, чем его бумажный листок, который так легко испортить или потерять.

Внезапный щелчок открывающейся двери отвлек Тэмму от раздумий, и он взглянул туда, откуда доносился шум. Мальчишка. Или это животное? Его растрепанные волосы и форма рта явно напоминали обезьяньи, но тонкие руки, сжимавшие дверной косяк, определенно были человеческими.

Не успел Тэмма прийти к определенному выводу, как незнакомец ворвался в комнату.

Бумаги разлетелись, кто-то из девочек завизжал. Кроме Хану, Юты и Плума, никто не тронулся с места. Тэмма взглянул на Элоквента, пытаясь прочувствовать ситуацию.

Рука Квена легла ему на плечо.

– Сиди смирно. Он напуган.

Еще один быстрый взгляд на класс показал, что остальные амаранты точно так же удерживают на месте своих партнеров. Затем вошел Сентинел, и мальчик по имени Инти замер, упираясь босыми пятками в конспекты госпожи Ривз.

Тэмма наклонился вперед, поправляя очки. Что это у него, хвост?

– О, как мило! Метис, – пробормотала Айла.

И странные черты лица мальчика внезапно обрели смысл, ведь о таких вещах широко упоминалось после рождения Эвера Стармарка. Метисы часто наследовали анималистические черты, отражающие природу их родителей-амарантов. Один из родителей Инти явно был из клана обезьян.

Тихим, успокаивающим голосом госпожа Ривз обратилась к классу:

– Инти прибыл к нам из анклава, расположенного в храме, где он уже довольно долгое время находится под присмотром монахов. Благодаря Открытию он может выйти и перестать скрываться. Пресс-секретарь Твайншафт счел, что Нью-Сага –