— Жестоко, — отметил Соломон, облизывая сухие, треснувшие губы. Он со старческой внимательностью взглянул на Каина. «Каркаешь складно, сынок».

— Кто бы говорил о жестокости, уважаемый, — хохотнул камерленго. — В таком случае, можно заранее утвердить количество необходимого снаряжения. — «Скорее уж заранее наворовать деньжат».

— Отбросы из «Льда», маргиналы, новички, провинившееся по своей глупости… Такие же придурки каждый день гибнут и без штурмов, — признался Кир и вытянул сигарету из пачки. Странное дело, подумал он, раньше вообще на сигареты не тянуло. — Но… Скажу по опыту, скорее всего всех их перебьют. Мне думается, что это неразумная трата ресурса. Их можно было бы…

— Отправить не всю твою партию, ограничиться частями? — оборвал охотника Каин. — Тогда при неудачной попытке, язычники не понесут весомых потерь и только посмеются с нашей ничтожности. Большой партией мы сможем как следует продавить все гнёзда разом, и, если наш Отец будет в настроении, то будет шанс прикончить их все. Если новичкам попрёт, бросим подкрепления из других отрядов «Князя» или на худой конец «Ведьмы». Думаю, Эфрон не будет против.

— Мои парни давно точат на этих язычников зуб, — подтвердил лидер «Ведьмы».

— Аристарх, а ты что думаешь? — спросил Давид, приглаживая свои блестящие каштановые волосы.

«Звучит очень складно, мой вороний друг, — подумал человек по прозвищу Цезарь. — будь я тупее, может быть и поверил бы. Но я знаю тебя слишком долго. Посмотрим, какую игру ты затеял».

— Поддерживаю, — сухо сказал сильнейший охотник современности. — Делайте все приготовления, Каин — оповещай о ходе операции, Соломон — договаривайся с агентами насчёт дополнительного финансирования, Эфрон — мобилизуй экстренные отряды «Ведьмы», Давид — подготовь список необходимого снаряжения, Алфей — отправляйся зачаровывать холодное оружие печатями против иноверцев, заодно проверь партию нового огнестрела. Кир — за тобой управление этим стадом баранов из трёхста человек. Операцию предлагаю начать в течение двух дней.

— Простите за мою сентиментальность, но как назовём такую бравую операцию?

— «Капкан». — предложил Каин.

Киру показалось, что пустые глазницы вороньей маски зажглись кровью.

Глава XIII. Миражи

Глава XIII.

1

Языческое северо-восточное капище, 45 километров от города Невска, через три дня после Собрания.

Идолы забытых богов занялись огнём. Пламя лизало ночное небо, перебрасывалось на окрестные деревья, жгло воздух. Дышать было совсем нечем, и Виктор Зверев припомнил недавний пожар в «Azartus».

— Горите в аду, сукины дети! — взревел Однорукий и пустил разряд красно-чёрной энергии в кучку язычников, одетых в звериные меха.

Вспышка и на месте недавних противников остался только голый, неглубокий кратер.

— У тебя всё? — прокряхтел Виктор, прыгая в воронку, которая послужила им окопом.

Однорукий дёрнул головой.

— Осталось только одна. — Он повертел небольшим шариком, размером с теннисный, в руках. Внутри него переливалась то чёрными, то красными цветами субстанция материализованной негативной энергии, в простом народе именуемой чёрным огнём.

— Когда ж эти выродки закончатся? — 120 приложился к ране ладонью. Глаза его на секунду вспыхли красным, а рана зашипела, как будто её поджарили. Затем он рывками наложил бинт из аптечки первой помощи, которую он стащил с трупа своего боевого товарища.

— Живой? — спросил беловолосый, хотя сам выглядел так себе: взлохмаченные, слегка опалённые белые волосы, лопнувшая губа, кровь на которой уже успела засохнуть. Чёрные одежды инквизиции были распороты клинками язычников то тут, то там и под ними виднелись простецкие кевларовые пластины, мало-мальски укрепленные чёрным огнём.

— Сколько их там?

— Я загасил троих. Краем глаза видел ещё кучку на три и на девять, но… — Он сморщился, упал на колени и заблевал кровью, окрашивая снег на земле в тёмно-красный.

Виктор метнулся к нему и оправдал свою кличку «Док», сразу — одна из пластин, защищавшая правую часть живота не смогла защитить Однорукого от крепкого взмаха клинка.

— Твою ж мать, сука… — выпалил Док и прижёг рану огнём. Беловолосый хотел было вскрикнуть, но чудом сдержался.

— Лежи. — приказал Виктор. — Я дальше сам.

В героя Однорукий играть не хотел, а потому распластался на такой приятной, холодной земле.

В небе летали вороны. Много нынче ворон в лесах, подумал раненый. Одна вот вообще беспрестанно смотрит на него, как на золото или другую блестящую побрякушку. Красноглазая тварь.

— Вот тебе, видела? — Он вывалил средний палец и покрутил перед птицей. Вороне это, видимо, не понравилось и она слетела с ветки. А потом эту же ветку срубил влетевший в дерево огромный топор.

Тем временем, Виктор старался не умереть от блестящих, сжатых до предела энергетических шаров, которые при малейшем касании взрываются не хуже, чем заряд пластида.

«Язычники оказались сильнее, чем мы думали, — думал парень, петляя сквозь могучие стволы деревьев, служившие ему надёжным щитом. — Крохотное капище, а такая засада…»