Однако, если бы не желание двигаться дальше, а не торчать до старости в Элморе, он бы наплевал на чувства нелюди и остался в «Горлодере». Слишком удобно располагалось заведение. Да и кротовуха, стоит отдать должное, получалась у орка что надо.

В общем, забрав заказанный заранее запас пищи и личные вещи, подросший за счет необычных эльфиек отряд покинул трактир и направился к зданию Свиты. Все-таки без печати приказом Ариэланы действительно можно было разве что подтереться. Маркиз же планировал извлечь из него значительно больше пользы. А для этого предстояло вновь вернуться в разгромленное ночью помещение.

Кто там говорил, что преступник всегда возвращается на место преступления? Что-то он определенно знал.

Спата уже видела приметную крышу, возвышавшуюся над прочими окружающими ее постройками, как неожиданно уперлась в плотное скопление местных жителей, перегородивших улицу от стены до стены. И вновь, как в день турнира, толпа жадно внимала пламенной речи оратора, вещавшего о конце света.

Примечательно, что в этот раз роль провидца примерил на себя уже другой любитель дешевой славы. Высокий, тощий и неестественно бледный, несмотря на жарящее который день солнце. Он походил на огородное пугало, сколоченное из пары жердей и одетое в старые обноски не по размеру. Человек стоял практически не шевелясь, однако взор его пылал ярче утренней звезды, а речь лилась грохочущим водопадом.

— Миткалас уже не тот, что раньше! — вещал оратор, стоя на телеге с подпоркой место одного колеса. — Основа мироздания дала трещину, вновь открыв путь тварям Бездны! Грядут великие беды, и даже четырежды мертвый бог не сможет помочь! Удушающая пелена тьмы уже нависла над нами! Она сулит голод! Ужас! И смерть! Смерть каждому, кто…

— Древнее зло пробудилось, зима близко и бла-бла-бла. — зевая, произнесла Бешеная. — Дайте мне тварь Бездны и я выпущу ей кишки.

— А если у нее нет кишок? — с усмешкой спросил Радремон.

— Ну тогда выпущу то, что есть. — ничуть не смутившись, ответила светлая.

Ксинс, спокойная словно ожившая статуя, смотрела по сторонам, не теряя бдительности, а Банарв, нахмурившись, сверлил взглядом выступающего пророка.

— Обойдем? — с сомнением в голосе предложил Налланномом.

— Да щас! — решительно заявил дварф. — Не скала, подвинутся.

Он взял в руки щит, повесил на грудь медальон рода и решительно двинулся вперед, выкрикивая:

— А ну в сторону, скудоумцы лопоухие! Дорогу Свите Темного Маршала! Дорогу героям! Пошла прочь, старая, тебе уже в гроб пора, а не по митингам шастать.

Оттолкнув какую-то бабку, Банарв пер, будто носорог на антилоп. И, удивительно, но горожане теснились пропуская его, а следом и остальных членов спаты, хотя секунду назад казалось, что здесь не пролезет даже смазанный маслом уж.

— Смотрите — герои!

— Те самые!

— Они зачистили данж!

— Я слышал, там были сотни монстров!

— Тысячи!

— Свита нас не оставит! — доносились со всех сторон возбужденные выкрики.

Кто-то попытался под шумок стащить у маркиза кошель, но фор Корстед поймал руку воришки и крепко ее сжал. Раздался тихий хруст поврежденной ладони, и рука исчезла еще быстрее, чем появилась.

Внимание толпы постепенно сосредотачивалось на отряде, и Радремону это не очень нравилось. Слишком мало пространства для маневра, а произойти может что угодно. Начнись паника — и их затопчут, не взирая на навыки и магию. Так стадо диких быков способно смести не только группу зазевавших охотников, но и целый фланг закованных в латы солдат. Кажется маркиз читал о подобном приеме в одной из исторических книг.

Однако не только фор Корстеда беспокоила смена интереса публики. Оборвав речь, пророк смерил негодующим взглядом личностей, посмевших украсть у него славу. Он изучающе глянул на каждого, а потом, ткнув тощим пальцем в сторону Радремона, закричал, перекрывая гомон толпы:

— Вот он посланник Бездны! Причина бед наших! Я вижу в нем великую тьму, которой хватит на весь Элмор с деревнями окрест. Но он носит ее один! Тьма сочится из него, проникая в ваши души. Лишь он повинен во всех бедах. Как нынешних, так и грядущих!

А вот это уже интереснее. Неужели сей любитель всеобщего внимания действительно способен что-то разглядеть? Или же он просто выбрал самого высоко в спате, кого будет легче использовать, как мишень?

Маркиз шепнул что-то Налу на ухо, и через мгновение возле оратора возникла его нечеткая копия. Вот только разглядеть ее никто не успел, потому что в нее сразу же врезался Каменный дротик, развеяв морок.

Горожане замерли, пораженные как услышанным, так и увиденным.

— Это был монстр-теневик. — совершенно спокойно произнес фор Корстед. — Он принимает облик жертвы и управляет ею, как кукловод. Но теперь все кончено. Можете не волноваться. Хотя… — Радремон сделал вид, что задумался. — Без согласия он обычно не действует.

Отряд преодолел последние метры и свернул на другую улицу, а за спиной у них постепенно нарастал гул возмущенных воплей, с лихвой перекрывающих отчаянные попытки пророка вернуть себе аудиторию. Ему бы жизнь в такой ситуации сохранить, а не о славе думать. Впрочем, это уже не проблемы маркиза.

— Что еще за «монстр-теневик»? — не выдержав, спросил Банарв. — Ты ведь его придумал? Хитро вышло! Я сам чуть не поверил.

— Конечно придумал, дурья твоя башка. — огрызнулась Бешеная, но вдруг засомневалась. — Или не придумал. Вычитал где?

— Вычитал я другое. Ничуть не менее полезное. — со снисходительной улыбкой ответил фор Корстед. — Вам понравится. Но расскажу позже. Сперва печать. — он окинул спату взглядом. — Нал, останешься здесь, что-то ты бледный. Банарв, присмотри за ним. Вещи тоже оставляем. Дамы, за мной.

— Эй, а чего я? — возмутился дварф. — Ладно каракатица после вчерашнего идти не хочет, но я-то не такая жижа! Пусть, вон, ушастая за ним присматривает.

Однако Радремон, не обращая внимания на бубнеж бородача, уже уверенным шагом шествовал к зданию. В этот раз проход охраняли сразу несколько привычных качков вперемешку со стражниками. Сперва троицу не хотели пропускать, но медальоны Свиты сделали свое дело, открыв путь внутрь.

Там тоже во всю толпились солдаты и прочие члены рода, служившие в этом городе. Сверху же доносился знакомый голос Пиллиммина, временно исполняющего обязанности представителя рода в Элморе. Поскольку лестницу еще не починили, подниматься на второй этаж пришлось по сброшенным вниз веревкам, что, впрочем, ни одному из троих проблем не доставило.

Тела убитых уже убрали, но кровавые разводы никуда не делись. Да и в целом место сражения при свете дня выглядело совсем не так, как ночью. Картина боя живо встала перед глазами маркиза. Испытывал ли он чувство вины? Определенно нет. Он сделал то, что должен был, и не собирался раскаиваться.

Разве что немного удручала смерть молодого дварфа. Этой жертвы определено можно было избежать. Но тот лично выбрал свою судьбу, отправившись посмотреть на источник шума, а значит