Шрифт:
Закладка:
Он повертел его в пальцах, оценивая. Из него вышло бы отличное шпионское оружие.
Что же касается четверых нападавших, то раньше Жук-носорог убил бы их не задумываясь. Любой, кто пытался вывести его из игры, с высокой вероятностью повторил бы свою попытку, если б ему представился такой шанс, особенно если они были первыми, кто начал драку. Это означало, что они прекрасно знали, что рискуют своими жизнями.
«Прощай своих врагов…» В жизни так практически никогда не происходит.
Однако на этот раз, даже глядя сверху вниз на своих четырех противников, беспомощно валявшихся на земле, Жук-носорог ни разу не подумал о том, чтобы убить их. Его мысли были далеки от этого. На самом деле он начал думать о том, что эти четверо мужчин чьи-то дети – каким бы банальным это ни казалось. Он ничего не знал об их детстве или о том, какие у них были родители и как они их воспитывали, но мог себе представить, что когда-то, когда были намного моложе, они должны были быть немного более милыми. По крайней мере, так ему казалось. Затем он начал думать о своем собственном детстве, и эти мысли вызвали у него довольно сложные чувства.
Его собственные родители более или менее предоставили его самому себе, и у него почти не осталось воспоминаний о том времени, когда он был маленьким мальчиком…
* * *
– Пап, почему у тебя такое удивленное лицо? – возвращает его к реальности голос Кацуми.
– О… просто вспомнил об одном случае, произошедшем вчера на работе и заставшем меня врасплох. Но больше всего меня удивили твои слова.
– А что такого я сказал?
– Что я достоин восхищения.
– Ах, вот оно что! – Кацуми чешет кончик носа и слегка краснеет. – Ну, я имел в виду, что ты такой и есть. Ты усердно работаешь и обеспечиваешь всех нас.
– Не часто можно услышать, как ребенок твоего возраста говорит подобные вещи. – Жук-носорог искренне тронут.
– И вдобавок к этому ты, ну… очень добр к маме.
– Добр, вот как?
– Да, всегда внимателен к ее настроению.
Кацуми смеется.
– Да ладно, каждый хочет, чтобы его семья была счастлива. Возможно, это просто инстинкт. Когда кто-то рядом с тобой расстроен, ты тоже расстраиваешься. И пытаешься найти способ заставить их чувствовать себя лучше.
– Даже если в конечном счете тебе приходится жертвовать собой?
– «Жертвовать» – это, я думаю, все же слишком сильное слово. Или тебе действительно так кажется со стороны?
– Ну, я бы не сказал, что ты ведешь себя подобострастно или постоянно унижаешься, но все-таки ты мог бы немного больше постоять за себя.
– Ну, что ж… – Жук-носорог удерживается от улыбки и вместо этого хмурится. – Есть ценители скромных пьес о тихой семейной жизни, – говорит он мягко.
– Скромных пьес? О чем ты?
– А… впрочем, не важно.
– В общем, как бы то ни было, у тебя, похоже, настоящий талант с головой уходить в то, что ты делаешь.
– Правда?
– Ну да. Я же вижу, как ты иногда решаешь эти свои кроссворды.
– Мне нравятся кроссворды.
Жук-носорог действительно находил это занятие умиротворяющим – когда ты ни с кем не соревнуешься, просто заставляешь работать свой мозг, решая задания в горизонтальных и вертикальных столбиках и постепенно заполняя все пустые квадратики.
– Мне нравится решать задачи, все фрагменты которых аккуратно сочетаются друг с другом в том порядке, в котором кто-то это спланировал. В реальном мире такое нечасто встретишь.
– Это точно.
– А что тебе известно о реальном мире?
– Я о том, что у меня есть подработка на полставки. И это иногда может вызывать сложности.
– Да, полагаю, что может.
– Это все равно как разгадывать кроссворд и ожидать, что все будет по вертикали и по горизонтали, но потом вдруг появляются диагонали и другие направления.
– Так твоя работа заключается в составлении кроссвордов?
– Это метафора, пап. Я просто говорю о том, что в жизни есть много проблем, у которых нет простых решений.
– Да, все так и есть, ты правильно понимаешь. Ты думаешь, что разгадываешь кроссворд, а это, оказывается, кубик Рубика… Такое случается сплошь и рядом.
Кацуми снова смеется.
– Что тут смешного? – спрашивает Жук-носорог.
– Вот как обстоят дела у вас с мамой, верно? Ее недовольство всегда обрушивается на тебя внезапно и под самым неожиданным углом.
– Что там насчет углов?..
Его жена внезапно появляется в гостиной. Жук-носорог едва не вскрикивает.
– Мы говорим о математике. – Кацуми совершенно невозмутим.
– О, это интересно!
По ее голосу нельзя сказать, чтобы она была в каком-то плохом настроении. Тон у нее очень даже оптимистичный. Услышав ее ответ, Жук-носорог в глубине души чувствует облегчение. Он как раз задается вопросом, что у нее произошло сегодня хорошего, как она говорит:
– Когда я возвращалась из магазина, то нашла новый маленький ресторанчик. Он только что открылся. – В ее голосе определенно различимы нотки нетерпения.
– Это же прекрасно! – Жук-носорог отвечает ей лучшим, что приходит ему в голову. – Давай сходим туда.
– Да, это обязательно нужно сделать!
– Я пас, – говорит Кацуми. – Давайте вы вдвоем сходите и получите удовольствие.
Она, кажется, недовольна его ответом и говорит слегка с нажимом:
– Раз уж ты сегодня дома, ты должен пойти с нами! Мы ведь не всегда сможем вот так пойти и насладиться семейным ужином…
– Мне правда не хочется. Всё в порядке, лучше вы двое идите без меня, – стоит на своем Кацуми.
Обычно Жук-носорог склонен уважать желания сына и позволять ему делать так, как бы он хотел, но в данном случае ему очевидно, чью сторону он должен принять.
– Почему бы нам правда не пойти в этот ресторан всем вместе, хотя бы в этот раз…
Его жена с энтузиазмом добавляет:
– Еда за наш счет, Кацуми; пока есть возможность, ты должен пользоваться этим! Ну правда! Или, если не хочешь, можешь поехать со мной в парк развлечений Фудзи-Кью Хайлэнд [31].
– Ну вот, теперь еще и парк развлечений! – стонет Кацуми.
– Я хочу прокатиться на американских горках, и мне нужно,
