Дане в своих чувствах к её брату, так что сейчас мне понятно, что это, должно быть, было ясно как день, судя по тому, как я смотрела на него, как вела себя рядом с ним. До меня доходят её слова: она сказала про нас двоих.

Я фыркаю.

— Вряд ли.

— Разве я не нравился тебе, когда мы были детьми? — Джек поправляет зеркало заднего вида, чтобы посмотреть на меня.

— Ты был мудаком, — говорю я.

Киан хихикает на переднем сидении.

Джек поджимает губы, но в глазах пляшут искры веселья. Мне хочется, чтобы он отвернулся от меня.

— Может, я и был мудаком, но тебе нравился.

— Боже, ты слишком много о себе воображаешь. Ты тоже всегда был неравнодушен к ней, — говорит Дана, медленно закрывая окно.

Моё сердце пропускает удар, пока в голове пытается уложиться эта мысль.

— Да, неравнодушен, — Джек ловит мой взгляд в зеркале заднего вида, а я не хочу, чтобы он играл с моим сердцем.

— Ты выбрал странный способ показать это, — почти рычу, и мне приходится откинуться на спинку кресла, чтобы взять под контроль свои эмоции. Наверное, мне надо выпить ещё, а, может, это выпивка говорит во мне.

— Как ты и сказала, я был мудаком, — признание Джека меня бесит. Не может он вести себя как нормальный парень.

— Ты до сих пор такой, — пробубнил себе под нос Киан, но все услышали. Хотелось бы мне знать, почему они не ладят.

Мы подъезжаем на задворки «Гадюки».

— Что ж, как бы там ни было, я рада, что вы, ребята, натворили дел и теперь ты моя невестка, — энтузиазм Даны не в тему, и я бросаю взгляд на Джека. У него есть все шансы расстроить свою сестру.

Я даже не утруждаюсь с ответом, так что выхожу, а Дана приплясывает с другой стороны джипа. Не дожидаясь Джека, захожу вслед за Кианом в клуб. Я хочу затеряться в людской толпе. Хочу, чтобы она меня засосала и выплюнула поздно ночью, когда я уже буду слишком пьяна, чтобы помнить о том, что должна сделать.

Сегодня ночью я напьюсь и отдам свою девственность Джеку, чтобы уйти от него навсегда, прежде чем он сделает со мной что-то непоправимое.

В клубе жарко и полно народу, и я стягиваю куртку. Киан оборачивается ко мне и улыбается, протягивая руку и забирая её у меня.

— Я положу её в укромное местечко.

— Спасибо, — одними губами произношу я, и он уже собирается уйти, когда я хватаю его за руку. Я не могу увидеть его больше, и прямо сейчас, пока нас окружают потные тела и пульсирующая музыка, притягиваю его массивную фигуру к себе, чтобы прошептать ему на ухо: — Спасибо, что помог моему брату. Я никогда этого не забуду, — и целую его в щеку; щетина колет мне губы.

— Я знаю о тебе и Джеке.

Я отшатываюсь от него.

— Я знаю, что он заставляет тебя делать это. Притворяться, что ты с ним.

— Он тебе рассказал, — со страхом шепчу я. — Пожалуйста, не говори Дане.

«Или кому-бы то ни было», — хочется мне добавить.

— Не скажу, но, если у тебя проблемы, я могу помочь.

Я издаю короткий смешок. Я не собираюсь занимать у Билли, чтобы заплатить Бобу, в то время как оба они — две стороны одной медали; как бы там ни было, оба они — О’Риган.

— Я в порядке, — наконец заверяю я Киана.

Чьи-то пальцы переплетаются с моими, и я понимаю, что это Джек, когда он отодвигает меня от Киана. Меня обволакивает аромат Джека, когда он увлекает меня вглубь толпы. Он разворачивает меня к себе, и, когда наши взгляды встречаются, во мне поднимается волна ненависти. Я ненавижу его за то, что он заставляет меня чувствовать.

Джек притягивает меня к себе, я впечатываюсь в его широкую грудь, и он медленно покачивает нас. Я понятия не имею, что творится у него в голове. Он выдерживает мой взгляд, а затем склоняет ко мне голову. Несмотря ни на что, у меня нет сил сопротивляться Джеку, и именно это делает его опасным.

Волнующая музыка заставляет мои бёдра двигаться. Я выскальзываю из объятий Джека, разрывая поцелуй, и продолжаю раскачиваться. Он обвивает руками мою талию и снова притягивает наши тела друг к другу. Твёрдая грудь, прижимающаяся к моей спине, заставляет моё сердце учащённо биться при мысли о его теле на моём. Его пальцы вырисовывают узоры на моей шее, когда Джек отодвигает прядь моих волос в сторону и впивается в шею тёплым поцелуем, который заставляет меня шумно выдохнуть. Я продолжаю раскачиваться, зная, что моя задница трётся о его член, который быстро твердеет.

Его горячие поцелуи воспламеняют моё тело. Я снова отстраняюсь от него и пробираюсь сквозь толпу. Хочу выпить. Мне нужно набраться храбрости и облегчить то, что собираюсь сделать. Я добираюсь до бара, возле которого полно народу, и пытаюсь привлечь внимание бармена, но он сильно занят. Чувствую, как к моей спине прижимается тёплое тело, и, как только бармен замечает Джека, подходит к нам.

— «Bud» и… — Джек смотрит на меня сверху вниз.

— Водка, — я никогда её не пила.

— С чем смешать? — бармен наклонился, чтобы я его услышала.

— «7Up».

Он уходит, и по залу разносится музыка. Свет от стробоскопов отражается на поверхностях, и все кажутся такими счастливыми. Такими живыми. Танцуют, улыбаются, пьют и смеются, в то время как меня уносит течением, и я успеваю выпустить лишь пузырьки воздуха, прежде чем меня снова затягивает на дно. Я знаю, что сейчас он наблюдает за мной взглядом своих холодных голубых глаз и ощущаю усталость у себя в сердце, пытаясь удержаться на ногах.

Наши взгляды сталкиваются, и я хочу признаться в том, что чувствую, в том, что он заставляет меня чувствовать, и, может быть, он даст мне такую возможность. Большой ладонью он проходится по моей руке, возбуждая мои нервные окончания. Рядом с ним мне не по себе.

Не спи с ним. Он тебя разрушит.

Мне приносят водку, и я заглушаю голос рассудка. Когда выпиваю жидкость в три больших глотка, она обжигает мне внутренности.

Ставлю стакан на стойку, и смех Джека едва не сводит меня с ума.

— Так водку не пьют, — удается произнести ему сквозь смех.

Голова кружится, и я чувствую себя немного смелее. Приближаюсь к нему и облизываю губы. Смех обрывается.

— Так пью водку я, — не знаю, зачем я это сказала. В этом нет ничего сексуального, но взгляд Джека темнеет от