Тешась шутливой перебранкой, они добрались до ракушки, которая вблизи выглядела как вместительная матово-прозрачная кабинка колеса обозрения. Только Дима прикоснулся к раздвижным дверям, как те бесшумно разъехались.

— Это что кресла такие? — всмотрелась Мила на изгибы из цветных кристаллов, стоявшие в хаотичном порядке. — Нас точно не заметят в этой… Этой капсуле?

— Залазь. Нам тут не надо рассиживаться. Пройдём вглубь и там где-нибудь спрячемся.

Он подтолкнул Милу, зашёл сам и лёгким касанием прикрыл двери. Потолок излучал мягкое свечение, поэтому внутри было светло как в пасмурный день. Внутри чудным образом обитала морская свежесть. Этим, пусть и искусственно созданным воздухом, хотелось дышать. Пол был устлан персиковым ковром с густым ворсом. Подростки живо пробрались в конец помещения, где в середине стены на перламутровой шестиугольной пластине лазурью отливал ленточный узор. Мила провела по нему пальцем.

— Смотри-ка, бесконечная петля Мёбиуса.

Дима прищурился, вглядываясь в рисунок:

— Так и есть. Только эту петлю рисовали и раньше, ещё до того как её прославленный математик открыл широкой публике.

Мила присела на пол, скрестив ноги:

— Что-то в этом есть… Расскажи, что знаешь.

Устроившись рядом в аналогичной позе, Дима пожал плечами:

— Особо рассказывать нечего. Отец как-то показал в журнале картинку с древнеримской плиточной мозаикой. На ней Орфей на арфе для зверей играет и такая же перекрученная лента была несколько раз изображена в орнаменте по периметру.

— Это весьма древний символ… — задумчиво протянула Наузова. — Сын речного бога, философ-поэт Орфей и звери. Что хотел сказать автор? Все кто несёт в себе знания о магии воды, посвящены в непостижимые для обывателя тайны Вселенной…

— О чём ты?

— Сейчас поясню. Ты уже наверняка сталкивался с тем, что абсолютно каждый образ имеет заложенный смысл. Эта петля встречалась мне в ведических учебниках по водной стихии, но я ещё не постигла предназначение данного символа. Раньше люди знали, что изображать всё подряд нельзя.

— Ты имеешь в виду, что художники и скульпторы спрашивали разрешение у жрецов или духовных старейшин, прежде чем что-то запечатлеть на холсте или в мраморе? — вставил Дима.

— Можно и так сказать, но скорее было иначе: именно ведуны были заказчиками изображений символов, которые им были даны свыше. На мозаике, о которой ты упомянул, петля нарисована несколько раз. Я думаю, что это некий ключ к тому, что передано картиной.

— Вот уж и правда, супер важная задача! — съехидничал Дроздов и, сложив руки на груди, потешно взмолился, — скажи, зачем тебе это знать прямо сейчас?

Погружённая в мысли, Мила с прохладцей отреагировала на колкость.

— Неостроумно шутить. Поверхность у петли одна, она бесконечна. Зачем здесь эта эмблема?

Дима стушевался. Взглянул на узор и описал его:

— Это не кнопка. На неё не нажать. Просто гравировка. Причём красиво выполненная гравировка. Полагаю, она сделана не вручную, а механическим способом. Могу предположить, что это эмблема некого завода-изготовителя, ну или мастера.

Наузова громко вздохнула и, вскинув волосы, убрала их за спину. Она задумчиво повторила:

— Петля бесконечна, бесконечна…, — она заулыбалась, — Ну, конечно! Петля бесконечна как Вселенная. Я встречала мнение, что этот знак не что иное, как подобие строения нашей Вселенной.

В небольшом пространстве немного по-новому заиграл аромат вереска, отвлекая Диму от сложных помыслов. Он осторожно пригладил Миле растрепавшиеся волосы, постарался сосредоточиться и тут боковым зрением заметил дубинку.

— Это какая-то ручка или рычаг…Ты зачем её с собой прихватила? Может, она им нужна? По-моему, они эту железку у тебя просили…

— Когда ты был снаружи и начались подпрыгивающие вибрации цилиндра пришли вот эти инопланетяне и стали там копошиться: постукивать и крутить винты. Ты же сказал, брось что-нибудь, если отвлекать придётся. А что тут бросишь? Я к ним подкралась и из их ящика выхватила эту штуковину. Откуда я знала, что они так распереживаются по поводу неё? Они и стали за мной гоняться, пока ты не пришёл…, — и тут Мила всполошилась, — теперь же они от нас точно не отстанут!

Она схватила металлический стержень, в два счёта оказалась у порога. Проём открылся, Мила выбросила дубинку. Рычаг, зычно отстукивая по преградам из перил и ограды, загрохотал на платформе около капсулы. Дима поморщился. Наузова невозмутимо вернулась, не позабыв закрыть двери.

— Ты скора на расправу.

Заломив руки, она села полубоком к Диме и пробурчала через плечо:

— Сама уже догадалась, что надо было хоть немного дальше откинуть, чтобы ложный след указать, — она ругнулась, — как думаешь, они уже бегут сюда?

— Если у них нет видеокамер, то может и не найдут… Решат, что где сейчас находится эта штуковина и есть ложный след. Заберут и отстанут.

Внезапно Мила подскочила и задвигалась как разъярённая волчица:

— А-а-а! Это какой-то кошмар, я поступила как лунатик! Мы только нашли укрытие и хрясь! Что может быть хуже?

Наузова плюхнулась в кресло и ударила кулаком по подлокотнику. Дима подсел на соседнее кресло и одарил Милу ласковым взглядом.

— Тише. Не надо шуметь. Я сейчас выйду и поищу нам другое убежище.

— Хоть на Луну, лишь бы подальше отсюда!

Как только она это сказала, свет мигнул, по капсуле пробежала дрожь.

— Это ещё что такое? — охнула Наузова.

Свет с потолка заструился всё ярче и ярче, а потом и вовсе превратил пространство в белую мглу.

Глава 24

Дима накрыл тёплой ладонью озябшие пальчики Милы:

— Всё будет хорошо.

— Как ты можешь быть таким уверенным? Мы сейчас в стеклянном кубе прямо как твоя подружка!

Юный волхв проигнорировал упоминание об Александре, поскольку он пришёл к выводу, что Мила его ревнует, и теперь ему было даже приятно от высказывания возмущений такого рода. Хотя конкретно в этой ситуации приятного было мало.

— Я пойду, посмотрю как там снаружи.

— Я с тобой! — воскликнула Наузова.

Они попытались встать, но подняться было трудно, приходилось держаться за подлокотники. Кончики пальцев пощипывало. Накатила мышечная слабость. Дроздов горизонтально подвигал рукой.

— А вот так двигать легче. Знаешь, почему-то возникло ощущение, как будто мы в скоростном лифте.

Подростки уселись обратно. Мила восторженно произнесла:

— А если мы действительно куда-то уехали? Вот бы подальше. Да так, чтобы эти существа нас не нашли!

— Вопрос в том, кто нас ждёт там, куда мы отправились…

— Не будь пессимистом! И да, я не закончила. Символ бесконечности в этой капсуле, вероятно, обозначает для чего она!

— И для чего же?

— Ну, это же так просто! Для путешествий в пространстве!

Растягивая слова, словно пробуя их на вкус, Дима проговорил:

— Тогда, мы с тобой куда-то летим?