— Думает, что не придём, — ответил Дима и, не дожидаясь следующего вопроса, пояснил, — она сбежала, как только я её освободил в термитнике.

— И мы оправдаем её ожидания или пойдём спасать? — не без ехидства в голосе поинтересовалась Мила.

— Не знаю… А стоит ли прямо сейчас дёргаться? Пока благодаря внезапной попытке Александры проникнуть внутрь, наше собственное вторжение осталось незамеченным.

— Ты её знаешь?!

Казалось бы, простой вопрос застал Дроздова врасплох. Весьма тернистую историю взаимоотношений с колдуньей Александрой Чарной в двух словах не расскажешь, но и утаивать от Наузовой ему ничего не хотелось.

— Слушай, она из тех, кто явно или косвенно за Дивинус. Потом расскажу больше, — не вдаваясь в подробности, сухо изрёк Дима.

Мила хмыкнула, выжидающе посмотрела и после некоторой паузы нарочито нейтрально произнесла:

— Она красивая, да?

Сказанное прозвучало больше утверждением, чем вопросом, но Дроздов уловил неподдельный интерес.

— Девушка, как девушка, — пожал плечами Дима, ощущая как взмок, и язык прилипает к нёбу, инстинктивно понимая, что незамедлительно обязан высказаться о внешности Милы, еле ворочая языком, он выдал, — ты гораздо красивее…

Робкое дополнение удовлетворило любопытство Наузовой и она тут же переключилась. Мила кивнула на каскад толстых гладкостенных железных цилиндров, отдалённо похожих на поршни.

— Стела где-то там.

Дима тоже успел приметить, как наконечник скрылся в центральном агрегате.

— И как туда подступиться? — на выдохе протянул юный волхв.

— Устроим засаду. Стела же выходит на поверхность. Подловим момент и схватим наконечник.

— Как сказал один из классиков «Гладко было на бумаге, да забыли про овраги».

Мила скрестила руки на груди и сердито фыркнула:

— Сам предлагай, раз такой умный!

— Как ты помнишь, я сперва предпочитаю подумать. К тому же я совсем не горю желанием из-за поспешности попасть в стеклянный куб.

Мила шумно выдохнула:

— Пф-ф-ф. Я совсем забыла, что там могут стоять сторожевые капканы.

Поведение Наузовой одновременно поразило и восхитило Диму. Он открыто улыбнулся: «В кои-то веки Мила почти признала, что не права, хоть явно об этом и не высказалась».

— Чего смешного?

В её интонации зазвучали нотки плохо замаскированной обидки. Наузова могла легко менять настроение, и Дроздов, помня советы отца и соединяя их собственными наблюдениями, поздно сообразил, что следовало не допускать опрометчивой оплошности. Он открыто среагировал, и сейчас его улыбка могла быть рассмотрена неверно и засчитана как насмешка в то и дело проявляющейся борьбе за лидерство. Предстояло срочно выкручиваться. Спасти могло только одно — юмор и Дима принялся сочинять на ходу, но ничего не выходило. Мила грозно посмотрела на него, неловкая пауза затянулась. И тут Дроздов отыскал выход: «А чтобы сказал вечно неунывающий Пашка?» и скороговоркой пробормотал старую шутку друга:

— Один раз я проиграл в шахматы компьютеру, но в плавании он бы мне продул!

Брови Наузовой реактивно взлетели вверх. Она подалась вперёд:

— Тебе плохо?

Озабоченность на лице девушки и волнение в её речи имели не тот эффект, который хотел произвести юный волхв. «С юмором надо потренироваться» — мгновенно дошло Диме, и он честно признался:

— Я хотел тебя рассмешить.

— Вообще неостроумно. Не делай так больше, — голосом учительницы сказала Мила, но уголки её рта тронула блуждающая улыбка.

Получив намёк на то, что прощён за промашку, Дима не показывая, что обрадован, поделился соображением.

— Мне на ум пришла идея, как туда забраться.

— И что ты придумал?

— Тебе может, не понравится.

— Говори.

— Действуем так: я пойду как приманка и отвлеку сторожей, а ты заберёшь наконечник, вскарабкавшись по проводам.

Мила скособочилась:

— И что мне потом надо будет из аквариума спасать тебя и твою подружку?

— Я не планирую попасться, — иронично улыбаясь, ответил Дима. Его забавляло то, что Мила самым наивным образом ревнует его к Александре.

Под прямым взглядом Дроздова, быстро заморгав, Мила внезапно сделалась пунцовой и, отдуваясь, как марафонец после многокилометровой пробежки, спросила:

— А что ты планируешь?

— Пусть за мной погоняются, заодно посмотрим, кто тут есть. Мы же не на открытом пространстве, где можно сетями бросаться. Вот пусть и попробуют меня тут изловить.

— Х-м-м… Ты будешь отвлекать… А если их много? Если не все за тобой ринутся? Что тогда?

— А ты не спеши. Выжди. Забрось чем-нибудь, чтобы выманить…

— Это всё?

Неожиданно Диму посетило безрассудное озорство, он просиял как шаловливый мальчишка и, сощурившись, тоном заговорщика изрёк:

— Нет. Главное я умолчал.

Недоумение отобразилось в прекрасных дианитовых глазах.

— Я рассчитываю на поцелуй, — дерзко выпалил юный волхв, и не глядя на ошеломлённую наглым запросом Милу, опрометью помчался выполнять задуманное.

Кураж от внезапной смелой просьбы прибавил скорости юношеской прыти. Как пронырливая вёрткая обезьяна Дима проскакал по лианам кабелей и очутился вплотную к центральному агрегату. Что-то загудело, и цилиндры пришли в движение, подсказав храбрецу как поступить дальше. Поскольку погони не было он, беспрепятственно прыгая с цилиндра на цилиндр, как по ступеням взобрался наверх. Крыша раздвинулась. Оседлав стелу, юный волхв выехал наружу. Он внимательно посмотрел на наконечник и окреп в убеждении: перед ним настоящий осколок Коркулум. Не тугое крепление быстро поддалось, и через мгновение частица сердца Вселенной была победно зажата в кулаке. И тут началось. Поднимающий механизм застопорился, а потом и вовсе прерывисто задёргался, угрожая наезднику падением. Одной рукой было невероятно сложно удержаться на подпрыгивающей отшлифованной конической поверхности. Дима посмотрел вниз. Он мог провалиться в щель вокруг центрального агрегата. Время шло, а цилиндр стоял неподвижно, механизм не запускался.

— Что же это такое? Поломка? Почему всё замерло? — ошарашенно вопрошал юный волхв. Беспокойство за Милу, которая осталась одна в бункере возрастало. — Я не хочу такой ценой получить это, — выкрикнул Дима и решительным движением вернул драгоценный наконечник.

По стеле прошла вибрация, механизм заработал, цилиндр дёрнулся и степенно пошёл обратно. Включился пылесос. Невообразимый гул заставил Диму зажмуриться, возможности закрыть уши у него не было: риск падения всё ещё имелся. Вдруг над головой раздался щёлкающий звук. Всё разом стихло. Дроздов открыл глаза и остолбенел. Он не учёл существенной детали: стела пряталась внутри цилиндра. И сейчас он сидел в темноте, наблюдая, как над ним смыкается полоска света. Ещё миг и он оказался во мраке. Мышцы одеревенели. Неимоверно хотелось слезть со стального «коня».

«А если снова достать камень?» — поразмыслил Дима. Он нащупал осколок Коркулум, служивший Амуру наконечником стрелы и вынул.

Сначала ничего не происходило. Юный волхв даже раздумывал, не поставить ли обратно частицу сердца Вселенной, как вдруг он почувствовал движение: стела провернулась вокруг своей оси. Дроздов приник всем телом к единственной опоре. Как раз вовремя. Запустилось попеременное вращение. Карусель вскружила голову, накатывала