массу и рост. Точно так же, как птицы вытесняют с дневного неба млекопитающих — рукокрылых, звери не позволяют птицам спуститься на землю, а при увеличении размеров птицам рано или поздно приходится отказываться от полета. Из всех перечисленных выше пернатых гигантов способность к нему не утратил только аргентавис, он же из всех перечисленных являлся едва ли не самым «субтильным» существом. Конечно, были и другие летучие гиганты, в частности среди упоминавшихся ранее пелагорнитид, но они были даже менее массивны, чем аргентавис. Отказ от полета означал, что теперь крупным птицам приходилось гнездиться не на скалах и на деревьях, а на земле. Да, даже не отказавшемуся от полета гиганту сложно было подобрать подходящее по прочности и размеру дерево или выступ скалы. На земле же потомство птиц оказывалось намного более уязвимым для хищников. Птицы могли бы использовать свои конечности для создания убежищ — нор (многие птицы действительно предпочитают норное гнездование), но и здесь у плацентарных были огромные эволюционные преимущества: традиция строительства нор была на стороне млекопитающих. Перед хищниками плацентарными наземные птицы, видимо, были довольно беспомощны. Возможно, именно поэтому крупные нелетающие птицы и по сей день немногочисленны.

Конечно, птицы, гнездящиеся на земле, довольно разнообразны, и, несмотря на угрозу со стороны хищников, эти птицы продолжают благополучно существовать. Ключевым фактором, не позволяющим птицам повторять размерные рекорды своих нептичьих динопредков, является именно сочетание наземного гнездования и увеличения в размерах. Увеличение в размерах означает и более длительный период детства, а следовательно, и более длительный период уязвимости. Возможно (это лишь моя гипотеза), существует некая сложно преодолимая граница размерности: когда птица становится уже слишком крупной для гнездования на деревьях и слишком заметной для хищников, но родители еще недостаточно велики — не могут обеспечить долгорастущим отпрыскам полноценной защиты. То есть для птиц существуют оптимальные диапазоны размеров, обладатели которых могут сосуществовать с хищными млекопитающими, но само достижение этого размера требует особых условий. Быть может, именно попаданием в такую размерную нишу объясняется долгое сосуществование нелетающих хищных птиц — выходцев из Южной Америки с плацентарными хищниками Америки Северной. Хотя нелетающие птицы и смогли сформироваться только в условиях отсутствия опасности со стороны плацентарных, после достижения достаточно крупного размера они уже могли выдержать их давление.

Даже достигнув веса в несколько центнеров, птицы не могли увеличиваться дальше: опекать потомство они были способны, только пока оставались хоть как-то с ним соизмеримы. Возможно, некоторые из них (например, эпиорнис — родич киви, которые не опекают птенцов после их вылупления) и отказывались от заботы о птенцах, но в дальнейшем это должно было привести и привело к печальным последствиям в форме вымирания (но тут, конечно, постаралось уже непосредственно человечество, а не плацентарные вообще).

Для хищных нелетающих птиц возможность увеличения в размере была ограничена и отсутствием подходящих по размеру и обилию объектов охоты. Максимальный размер специализированного хищника, как правило, меньше максимального размера травоядного (или других потенциальных объектов охоты) — хищные тероподы не достигали размеров зауропод, среди хищных плацентарных не было существ, сравнимых по размеру с индрикотерием, сегодня львы африканских саван намного меньше слонов, носорогов и даже жирафов. Добывание корма для хищника, прежде всего теплокровного хищника, слишком затратно, поддержание активного метаболизма требует слишком больших усилий, что и ведет к такой диспропорции. Учитывая то, что, как правило, температура тела у птиц выше температуры плацентарных и обмен веществ интенсивнее, им требуется больше добычи и вести охоту сложнее. Размеры же хищных нелетающих птиц были близки к размерам современных им крупных хищных плацентарных. Но не все нелетающие птицы были хищниками, и отсутствие преимущественно растительноядных форм, сопоставимых по размерам с растительноядными двуногими мезозойскими нептичьими динозаврами (например, с теризинозаврами), как мне кажется, не может быть объяснено сложностями в добывании пропитания. Видимо, роль млекопитающих в том, что птицы сегодня остаются в основном некрупными животными, велика.

Можно было бы предположить, что с океаном произошло нечто подобное, то есть что именно млекопитающие и не позволили птицам освоить океаны, точнее, птицам, живущим в океане, сравниться в размерах с китами и косатками. Для того чтобы окончательно переселиться в океан, птицам требуется отказаться от полета: устройство крыла, удобное для полета, плохо подходит для плавания, и наоборот. Раз птица отказывается от полета, она вынуждена гнездиться на земле, а здесь ее поджидают все те же млекопитающие. Конечно, пингвины обитают, в частности в Антарктиде, где наземные млекопитающие им угрожать не могут просто по причине полного отсутствия, но на этом материке, возможно, на них действует другой ограничитель, не хуже млекопитающих сдерживающий рост размеров, — холод.

Казалось бы, холод при наличии хорошей кормовой базы только способствует лучшему росту. Однако пингвины должны не просто выживать и согреваться, а вырастить потомство. Пингвины, даже по меркам птиц, очень заботливые родители (напомню, они одни из немногих птиц, способных выкармливать птенцов особыми выделениями). Без родительской заботы в полярных условиях птенцы не способны были бы выживать. Производить на свет крупных потомков пингвины не могут: нельзя снести яйцо размером с будку — в нем эмбриону не выжить: он задохнется (об ограниченной «функциональности» яйца я еще скажу). Оставаясь заботливыми родителями, пингвины не могут быть на порядок крупнее собственных птенцов, иначе не сумеют о тех позаботиться. Холод, заставляя пингвинов неусыпно оберегать своих чад, и ограничивает их рост, хотя в полярных условиях увеличение размеров было бы вполне уместно.

Не только размер откладываемых яиц важен — важно распределение родительской заботы. В суровых полярных условиях птенец должен дорасти до размера взрослой особи достаточно быстро, чтобы оставить время родителям подготовиться — накопить жировые запасы к следующему сезону размножения. У пингвинов нет возможности достаточно долго опекать птенцов. Конечно, белые медведи существуют на другом полюсе планеты, но в тех же полярных условиях их детеныши имеют при рождении массу 450–750 граммов (многократно меньше веса взрослой особи). И полярные условия не мешают медведице в течение полутора лет ухаживать за медвежатами, пока они не будут готовы ко взрослой жизни. Но медведица сохраняет достаточно высокую мобильность, несмотря на сопровождающих ее детенышей, может активно искать новые источники пищи. Юные пингвинята же не готовы сопровождать родителей в «морских походах», это ограничивает возможности родителей и свободу поиска ресурсов питания. Кроме того, пингвины, населяющие Антарктиду, не способны сооружать убежища: для их потомства и нападения хищных птиц остаются серьезной угрозой, что, кажется, тоже заставляет делать ставку на сравнительно быстрое взросление.

За пределами Антарктики пингвины и прочие нелетающие пернатые обитатели морей