Шрифт:
Закладка:
– Дамы, должна вам напомнить, что больница ждет, что вы будете поддерживать свой профессионализм, что бы ни сл…
Что? – хотела сказать она, но слово будто прилипло к языку. Одну половину смотрового окна закрывало темно-красное пятно. Сквозь другую Мэдди увидела фиксирующие ремни, валяющиеся безжизненными кольцами на незаправленной больничной койке. Размочаленные местами, будто их грызли. Простыни были забрызганы чем-то темно-красным.
Присоединившись к подчиненным, Мэдди уставилась на невероятный ужас, открывшийся ей.
Лаура Тремли парила перед решетчатым окном своей палаты, вытянув руки, словно демонстрируя раны на запястьях. Из них вытекали толстые струи крови, только сила притяжения в помещении не действовала. Крупные капли драгоценной жидкости устремлялись вверх, собираясь на потолке в вязкую лужу, кипящую от невозможной жары.
Над плечом у Лауры висела луна, и женщина весело смеялась, как ребенок, содрогаясь всем телом. Ее фигура покачивалась в воздухе, удерживаемая на плаву невидимыми руками или водами.
– Он жив! – воскликнула Лаура, безумно смеясь при свете луны.
Трое медсестер в ужасе смотрели, как женщина рвет на себе ночную рубашку, распарывая ее на длинные лоскуты. Истекая кровью, она принялась царапать себе обнажившееся бедро и промежность.
– О боже, – ахнула медсестра Николс. – Господи, разве мы не должны…
– Отец мой, мой возлюбленный, мой апостол, прими от меня эту кровь. Я радуюсь вместе с тобой, ибо ты жив! Ты жив! – Лаура Тремли закружилась на месте, демонстрируя свое окровавленное тело парализованным от ужаса медсестрам. Струи крови, очерчивая контуры ребер, образовывали под животом полукруг. Эти черноватые линии шипели от жары, въедались в плоть. Но если Лаура и чувствовала боль, то не подавала виду. Нет, она смеялась и корчилась от экстаза, потирая между ног одной рукой, а другой – предлагая свою кровь.
Медсестра Дуайер отвернулась, и ее вырвало. Мэдди прикрыла рот в страхе, что может присоединиться к бедняжке.
– Он жив! – прокричала Лаура, до крови расцарапывая себе бедро. – Возрадуйтесь, грешники, ибо он жив!
7
Полная луна, подобно зоркому глазу безмолвного стража, медленно ползла над городком Стауфорд, освещая бледным светом всех, кто спал и видел сны. Для некоторых присутствие луны было желанным утешением, открытым оком бога, наблюдающим за ними, символом его любящего света и защиты. Для таких немногих счастливчиков их бог находился в своем раю, светя на своих чудесных грешников даже после захода солнца. Лунный свет был их защитным одеялом, и они лежали в уютных кроватях и мирно спали, зная, что их господь присматривает за ними сверху.
Разве злое, ревнивое существо дало бы им свет в темноте? Свет, при котором человек находит дорогу в лесной глуши. Свет, утешающий даже в долине теней. Луна никогда не предаст их. Луна, как их господь, всегда была и всегда будет.
Но когда она достигла зенита и начала медленный спуск по дуге в сторону горизонта, жителей Стауфорда стали преследовать тревожные видения и беспокойные сны. Они ворочались в своих кроватях, пока им грезились невероятные коридоры, где их преследовали бледноликие фантомы и твари из тьмы. Звери с голубыми глазами и с черными червями, торчащими из-под кожи. Безликие мужчины и женщины с глазами, скрытыми под саванами, с раздутыми темно-красными губами и щеками, испещренными черной паутиной вен.
В ту ночь жители Стауфорда спали, испытывая первобытный страх, что луна предала их. Луна, некогда их безмолвный страж, хранила тайну, которую никто из них не мог знать. Ее свет потускнел, а влияние на землю теперь было очернено древними словами, которые уже тысячу лет не произносил ни один смертный.
И сидящий где-то наверху бог больше не наблюдал за ними со своего золотого трона.
Он отвернулся, и луна открыла те самые тени, которые теперь поразили усталые умы стауфордцев.
Они крутились в кроватях, ибо в своих снах знали, что их бога никогда не было, что его славное царство на небесах – всего лишь вымысел. Они не заслуживали этого выдуманного господа.
Но другого заслужили, и он находился глубоко внизу, спал у них под ногами, приютившись среди ползучих червей и древесных корней, в колыбели из каменистой почвы и сланца, укутанный столетиями лжи и легенд.
Они трепетали, ибо один из его апостолов теперь ступал по земле.
Из дневника Имоджин Тремли (2)
1
Из утреннего выпуска «Лэндон Геральд»,
19 мая 1996 года.
ИССЛЕДОВАНИЕ МЕСТНОГО ПРОФЕССОРА ПОЛУЧИЛО ОСВЕЩЕНИЕ В ПРЕССЕ
ЛЭНДОН, ШТ. КЕНТУККИ – Недавняя работа доктора Тайлера Бута, профессора антропологии из колледжа Сью Беннетт, появится этим летом в ежеквартальном выпуске «Журнала южной антропологии».
В статье рассказывается о его исследованиях курганов коренных американцев в восточных и юго-восточных регионах Аппалачей в течение 1993 года. Экспедиция доктора Бута финансировалась за счет гранта Фонда Томаса Р. Троспера, присуждаемого за усилия по исследованию и пониманию региональных племен.
«Это большая честь для меня, – сказал доктор Бут. – Я благодарен за поддержку со стороны колледжа, фонда и сотрудников журнала».
Полная версия диссертации доктора Бута будет выпущена издательством «Кистоун Пресс» этой осенью. Летний выпуск «Журнала южной антропологии» выйдет в следующем месяце.
2
Выдержка из летнего выпуска «Журнала южной антропологии»,
1996 год
…Доктор Тайлер М. Бут из колледжа Сью Беннетт, наиболее известный в местных антропологических и археологических кругах своими постоянными усилиями по сохранению известных захоронений племени адена, признается, что отчасти является романтиком.
«Я люблю загадки, – говорит доктор Бут. – Подумайте вот о чем: даже название „адена“ имеет еврейское происхождение и навязано этой группе охотников-собирателей лишь благодаря прихоти бывшего губернатора Огайо. Оно было принято на вооружение современными учеными из чистого удобства, возможно, для того, чтобы скрыть тот факт, что мы очень мало о них знаем».
(Упомянутым выше губернатором Огайо является некто Томас Уортингтон, в поместье которого находится первый зарегистрированный курган, относящийся к культуре адена. – Ред.)
Коллег-антропологов, возможно, озадачат замечания профессора. Современные записи указывают
