сдерживающие чары Эссантии.

– Освободите стол, – отрывисто приказал правитель, вбегая в шатер.

Эгирин с Луной мгновенно смели все со стола. Посуда, свитки, графин, фрукты, конфеты полетели на пол. Аметрин осторожно положил потерявшую сознание Сентарию на стол.

– Что с ней? – вскричала Луна.

– Пока не знаю, – торопливо ответил Александрит, осматривая девушку.

Он приподнял ей веки и посветил в глаза маленьким медицинским светильником.

– Рефлексы отсутствуют. Она в глубоком обмороке… Ах вот оно что!

Он показал на руку Сентарии, на которой от запястья до локтя тянулся вспухший рубец.

– Это следы яда сколопендры. Видимо, забралась под одежду.

– Но она же ядовитая! – в ужасе воскликнула Луна. – Исцеляй ее скорей!

– Луна, успокойся. Это не обычная сколопендра. Эссантия никогда не допустит, чтобы здоровью участников был нанесен тяжелый вред. Опухоль я сейчас уберу. Ну а действие так называемого яда пройдет само.

– Что значит «так называемого»? – нетерпеливо спросил Эгирин.

– Сейчас сами увидите. Она уже приходит в себя.

И действительно, Сентария чуть слышно застонала и открыла глаза.

– О! – произнесла она.

– Все в порядке, ты в безопасности. Эта гадкая сколопендра умудрилась отравить тебя, – ответила Луна.

– Кто? Ска-ле-пе… Ско-ло-пи..

– Ну ты чего? Гигантская сколопендра.

Сентария сфокусировала взгляд на Луне и удивилась:

– Ты кто?

– Что?

– Ты что? – еще больше изумилась Сентария.

– Пап, что с ней?

– Это действие необычного яда Эссантии. Сентария сейчас никого не узнает. И вообще она, как бы сказать… немного откатилась в развитии назад…

– И это называется немного? – воскликнула Луна.

Тем временем Сентария, увидев рассыпанные фрукты, спрыгнула со стола и, сев прямо на пол, схватила первый попавшийся персик. Она с насаждением вгрызлась в нежную мякоть, громко чавкая. Сок тек по ее подбородку, но она не замечала. Отбросив недоеденный персик в сторону, она схватила кусочек дыни. Откусила, проглотила и с выражением неописуемого блаженства на лице начала собирать конфеты. Разворачивая фантики липкими руками, она торопливо пихала конфеты в рот и вскоре набила его полностью.

– Сентария, нельзя! – закричала Луна, испугавшись, что подруга вот-вот подавится.

Она попыталась отобрать у нее конфеты, но Сентария крепко вцепилась в добычу и, торопливо жуя, злобно посмотрела на Луну, сжав конфеты в кулаках.

– Сентария, прошу тебя, отдай.

– Неть! – неожиданно четко ответила та.

– Что значит «неть»? Отдай немедленно!

– Неть! – Сентария вскочила и, показав Луне язык, отбежала в сторону. – Ты плохая, – детским голоском, который не вязался с ее внешностью, заявила она и спряталась за спину Аметрина.

Тот машинально закрыл ее собой. Довольная Сентария выглянула из-за его спины, еще раз показала Луне язык и сунула грязную конфету в рот.

– Сентария, она же грязная, фу! – закричал чистюля Серафим, который содрогался от того, что творила его безупречная подопечная.

Даже когда она была маленькой, то не вела себя так. Никогда. Сентария вообще росла на редкость разумным ребенком и сейчас словно решила отыграться за все годы послушания.

Сентария посмотрела на хранителя, обиженно надулась и неожиданно для всех громко заревела.

– Ну что ты плачешь? – Аметрин растерянно топтался возле девушки, которая заливалась слезами, как дюжина обиженных младенцев. – Ну успокойся! Хочешь, я дам тебе еще конфет?

Та, так же резко прекратив рев, как и начала его, закрыла рот и радостно закивала.

Аметрин набрал полный карман конфет. Посадив Сентарию на стол, взял салфетку и начал терпеливо оттирать ей руки. Она не сопротивлялась и с нескрываемым обожанием смотрела на него, улыбаясь во весь рот. Аметрину было не привыкать вытирать грязные носы и руки. Он часто возился с Пиритти и Пироппо. Но никогда они не смотрели на него с таким восторгом. Он смутился и покраснел.

– Они плохие, а ты хороший, – пролепетала Сентария.

Подняв руку, она погладила Аметрина по щеке.

Тот залился краской до кончиков ушей.

– И надолго это с ней? – спросил он у Александрита, который, посмеиваясь, смотрел на девушку, задорно болтающую ногами и с наслаждением разгрызающую добытую в почти честном бою конфету.

– Нет, – ответил тот. – Буквально на час. Потом она придет в себя.

– Только, умоляю вас, не рассказывайте ей о том, что она творила, – пролепетал Серафим, – она с ума сойдет.

– Ням-ням-ням, – жизнерадостно влезла в разговор Сентария. – Ням-ням-ням.

5

Прошло несколько дней. Насыщенных, полных обсуждений и рассказов. Драгомирцы хотели знать, что же случилось с Луной, когда она упала во время состязаний. Правители не дали по этому поводу никаких официальных объяснений, и люди продолжали спорить.

Одни верили, что девушка действительно ушибла спину, когда летела по желобу. Ведь все видели, каким стремительным был спуск. «Как они вообще себе кости не переломали?» – качали головами драгомирцы. Даже любители пощекотать нервы соглашались, что спуск был на грани.

Другие считали, что дело вовсе не в спуске. В этой группе были прошедшие войну солдаты, привыкшие всегда быть настороже, да впечатлительные кумушки, которым везде мерещилась опасность. Хоть они и не видели своими глазами синяки на спине Луны, но по лицу Сентарии поняли, что там точно не простые ушибы, ну а воображение дорисовало остальное.

Правителей тоже волновал вопрос о том, что случилось на поединках. Они были уверены, что тут, как и у пропасти, не обошлось без вмешательства черных сил. Очевидно, кто-то пытается напугать Луну. Но кто?

Едва дождавшись, пока Александрит окажет первую помощь Сентарии, пострадавшей от необычного яда, правители помчались в Валоремию. Они ожидали увидеть там нечто страшное. Каково же было изумление, когда сокровищница встретила их прежним теплом и безмятежностью. Книги все так же лежали в углу угрюмой, покрытой пылью стопкой.

Только внимательная Криолина увидела небольшое изменение. Ей показалось, что камень на обложке главной книги стал меньше.

– Я точно помню, что обсидиан занимал половину обложки! – воскликнула она.

Правители, не рискуя подходить слишком близко, внимательно пригляделись.

– По-моему, все как было, – прищурив глаза, проговорил Варисцит.

– И я не вижу изменений, – проговорил Гелиодор. – Да и не мог же камень усохнуть.

Огненный правитель славился зоркостью и точностью глазомера, и с ним никто не спорил в вопросах определения размера или расстояния.

– А мне кажется, что и впрямь стал немного меньше. Может, книги без хранителя начали саморазрушаться? – предположил Сардер.

Правители на несколько секунд погрузились в мечты. Как было бы хорошо, если бы книги в итоге просто уничтожили сами себя! Из грез их вырвал голос Александрита.

– Помечтали, и хватит, – резко сказал он. – Книги только выглядят уныло и заброшенно, словно они на грани исчезновения. Не будем забывать, что на Луну уже было совершено два нападения. В обоих случаях она могла погибнуть!

– Может, она и правда отбила