вот так вот и прошли болота. О том, что топям скоро конец, нам явственно сообщили промысловые артели болотников, что трудились уже в пределах видимости друг друга, в доступе сигнальных огней. Причём их стойбища были не из составленных друг с другом повозок, а этакие стационарные заставы: с валами, рвами, заполненными водой, с подъёмными мостиками, с башнями и воротами. С системой связи и сигнализации. И «стометровка» не была заброшенной Пустошью, а была вся вытоптана и исполосована колёсами. А за валами и стенами из необожженного кирпича-сырца видны были крыши и дымящие трубы зданий. Этакие посёлки старателей-промысловиков.

Вонючие посёлки старателей. Привычная болотная вонь тут была дополнительно сконцентрирована. Из-за отходов жизнедеятельности самих старателей, остатков их промысла, всех этих потрохов рыбьих и земноводных, гниющих водорослей, что добывают массово старатели из топи, пролитой радужными пятнами на воде нефти – ёмкости под нефть были не слишком герметичны.

И места стали людные. Потому опасные. Не более, конечно, чем болота, но люди – другая опасность, чем Бродяги и твари. И за людьми нужен глаз да глаз! Именно поэтому идём колонной, шеренгами голодранцев. Пусть и в крайне потрёпанном виде, и копья, со щитами самодельными, но шеренгами, в шаг, да ещё и до десятка всадников вполне себе вооружённых.

Это не считая братков и остальных пеших пройдох типа того, с лисьей мордой, что так и трётся с нами, бандитского вида. В наших мероприятиях они хоть и участвовали, но рвения не проявляли. Попутчики, одним словом. Но зато в бою с Бродягами без них бы народ просто лёг. Бились они с огоньком. Вот и во всей этой нашей шагистике не желали принимать участия. Ну и ладно! Это бойцы «свободного строя», анархисты. Индивидуалы-авантюристы. И такие нужны. Останутся ли, либо свалят в ближайшем же городе Тёмных, вот в чём вопрос. Но не самый животрепещущий. Свалят, так туда им и дорога! И благословение, на удачу, в спину. И чуть пониже спины тоже. Куда же мы без волшебного пенделя?

Авантюристы-анархисты сразу же «распустили перья» и языки о «геройствах» нашего отряда, о нашей нереальной крутости и улётности, потому местные нам сразу же предложили обменять шкуру «дракона» на уже готовые изделия. Но даже мне, ни разу не купцу, ясно, что чем дальше от мест обитания таких ящеров, тем выгоднее курс обмена. Потому топаем молча да мимо. Жрачка у нас ещё имеется, мяса полно. Хлеб, по которому все изголодались, тут дорогой, а денег у нас нет. На это – нет.

Переночевали ровно посредине меж двух посёлков промысловиков. И всю ночь держали сдвоенные караулы. И сам не спал, мне не в напряг ночь с открытыми глазами переночевать. Ждал нападения. И даже какие-то бездельники пытались разведать обстановку в нашем лагере. Потому я, появляясь перед ними, интересовался, не заблудились ли они? Заблудились. Подсказывал дорогу. На этом неприятности и заканчивались. Так я и понял, что проверяли нас на бздительность. Как поняли, что не лохи, так и потеряли интерес. Мир – суров. Лохам тут нет места. А вещам лохов завсегда найдётся лучшее применение.

Если бы не повальный понос народа, так вообще было бы нормально. Ведь через болота шли! Говорил же им, что сырую болотную воду пить нельзя, а руки надо мыть. Хотя бы перед едой. Воду надо кипятить или пить после обработки мной, Смертягой. Нет, обработанную мной воду пить не хотят, говорят, что противная она становится. А кипячёную воду разбавляют сырой водой. Не могут дождаться, пока остынет, так вот охлаждают. Чудные! Даже не ругался. Просто строго следил, чтобы индивидуумы «с пробитым днищем» не пересекались с ещё целыми и не протекающими. Самое смешное, что женский коллектив в карантине оказались одними из первых и в полном составе. Что ещё раз говорит о человеческих качествах этих «звёзд-3,14». Отбросам и место у параши. И в хвосте колонны, как бродячим собакам женского пола.

Блин, наконец-то это долбаное болото закончилось! Как же оно, оказывается, давит на психику! Психофоном своим подавляющим.

Но мы сразу же упёрлись в заставу на ближайшей высотке. С новыми флагами. Город за валами с полноценным каменным замком. И полным солдат в форменных накидках. Единообразно одетых, единообразно снаряжённых. Оказалось, не просто застава, а ещё и таможня, паспортный стол, военкомат и ещё куча административных функций в лице бригады чиновников крапивного семени. Ещё бы – пересечение Старой Дороги и реки, такой же транспортной магистрали, вон и причал с «погрузочным терминалом» и складской комплекс. Дымят производства. Стучит металлом по металлу кузня, воняет переработка кож, и это я только два из десятка мастерских угадал. Стратегический объект!

На нас стража и бригада хапуг сразу же сделали стойку. Ну, оно и логично, мы же единственные чужие. Поток снующих из болот в город и обратно людей и подвод им был не интересен. Они всех знали или в лицо, либо жетоны на их шее чинушам «отводили глаза». А вот мы – чужие.

Кучкую людей. Заслушиваем чиновника. И да! Это уже новый порядок. «Управление» чего-то там. И нам необходимо зарегистрироваться. Получить «грин-карту». И, конечно, оплатить пошлины.

Чинуша читает, как по написанному. Другой сунул мне листовку. Серая бумага, как туалетная, но более толстая, с видимыми грубыми включениями. Но бумага, ёпта! С типографским тиснением текста и картинок. Комиксы для не шибко грамотных. Чувствуется технологический уровень и уклад. Принципиально иной уклад от виденных мною ранее.

Передаю импульс на метки на моих Вещах. Сообразили, расхватывают листовки. Пока чинуша догадался, что никто из «читателей» читать-то и не умеет – крутят листовки, даже изнанку осмотрели, листовки все разобрали. Потребовал вернуть, да куда там! Нет уже. Бумага штука такая универсальная. Нужная.

Чиновник нового порядка продолжает излагать правила, что если мы хотим принять гражданство, то одна процедура, если мы просто чешем мимо – совсем другая.

– А кто хочет прямо тут остаться? – спрашиваю я.

– Добро пожаловать! – отвечает чинуша и радушно улыбается.

– Ну, народ! – повернулся я. – Вот и искомый новый порядок! Вы дошли. Самое время определиться. Пошлины всё одно платить нечем.

Ха-ха! Как вытянулись морды чинуш при моих последних словах! Не получилось «обуть деревенских»? Но народ колеблется. Потому получаю разрешение на проход, идём вдоль валов, встаём лагерем подле стен замка.

И началось броуновское движение. Народ пошёл бродить туда-сюда, уши греть, языком чесать, определяться. Верно! Решение серьёзное. Жизненно важное. Тут поспешность излишняя.

А вот меня больше заинтересовало то, что происходило на клетках полей за городом. Стерня убранных зерновых перепахивалась парой быков,