скользнуть взглядом в вырез — и ты понимал, почему мальчики-подростки до сих пор ходят на ее фильмы табунами. Она зачесала волосы наверх, ее шея и линия плеч казались невыразимо изящными. Шпандау ведь забыл, что, когда ей не было и двадцати, она начинала карьеру как модель. Сейчас она неожиданно превратилась в более юную и хрупкую версию той женщины, которую он знал раньше, и платье или макияж были тут ни при чем. Скорее казалось, будто она по собственному желанию обернулась сверкающим невесомым созданием, плывущим вниз по лестнице. Шпандау хотел было как-то прокомментировать ее выход, но не был уверен, что она отнесется к этому благосклонно.

Проигнорировав его, Анна бросила сестре:

— Ну что, поехали. — И вышла на улицу. Пам и Шпандау поспешили за ней. Они вдвоем болтали, а Анна снова отмалчивалась, хотя Шпандау периодически ловил на себе ее взгляд. Всю поездку он ожидал, что она вот-вот взорвется, но так и не дождался.

Шпандау терпеть не мог подобные мероприятия. Поначалу он ходил за Анной по пятам, неуклюже представляясь гостям, поскольку Анна неизменно забывала упомянуть его имя. Если она и добивалась чего-то, Шпандау никак не мог сообразить, чего именно. Наконец эти игры ему надоели, и он, извинившись, отлучился во дворик — покурить. Он смотрел на залив и на огни яхт и гадал, почему вся эта публика мается ерундой, вместо того, чтобы просто заказать пиццу и поглядеть видео. Тут из дома выскользнула Анна с двумя бокалами шампанского и поставила один из них на гранитную балюстраду.

— Вы держитесь молодцом, — произнесла она. — На случай, если я вам раньше этого не говорила.

— Не говорили.

— Ну, зато подразумевала. — Она отпила глоток шампанского и облокотилась на парапет рядом с ним. — Господи, до чего же я все это ненавижу!

— Тогда зачем вы здесь?

— Чтобы подать позывные, — объяснила она. — Как канонерка, курсирующая вдоль берегов Филиппин. Чтобы вселить страх в сердца местных жителей и чтоб они знали свое место. Я довела вас до белого каления, да?

— Я скорее в полной растерянности.

— Не уверена, что в моих силах все прояснить.

— Обращаться с людьми как с дерьмом — это что, неотъемлемая черта звезды? — поинтересовался Шпандау.

— Полагаете, что разгадали меня?

— Так помогите же мне хоть чуть-чуть.

Она взяла у него сигарету, и он дал ей прикурить. Анна глубоко затянулась, а потом шаловливо выпустила дым ему в лицо.

— Это туман войны, малыш, — промолвила она. — Ты ни черта не видишь, у тебя дрожат поджилки от страха, и все, что тебе остается, это ковылять на звуки боя и надеяться на лучшее.

— Решили взять меня приступом? Извините, но зря теряете время.

— Знаете, что я делала перед тем, как мы сюда выехали, и почему я заставила вас ждать? Я выворачивала свои кишки наружу. Каждый раз так делаю, прежде чем отправиться на одну из этих долбаных пирушек. Это один из навыков, который приобретают все модели, — аккуратно блевать. Я до смерти перепугана, но вынуждена принарядиться и войти в помещение, наполненное десятками людей, которые точно так же боятся, но не показывают виду. Мы притворяемся, будто схватили весь мир за яйца, а сами стараемся не подходить друг к другу слишком близко, чтобы не учуять запах пота, которым обливаемся. Мы так здорово провели время за обедом, а потом все кончилось. Когда мы шли к машине, до меня вдруг дошло, что вечером придется тащиться сюда и разыгрывать представление, изображать кого-то, кем я не являюсь, на потеху горстке засранцев, которых я терпеть не могу.

— Так перестаньте.

— Не могу, — призналась Анна. — Знаю, это звучит жалко, но я ведь хорошая актриса. Мое ремесло по-прежнему много значит для меня. Да и что мне еще остается делать? Я такая, какая есть.

Она затушила сигарету о балюстраду и кинула окурок вниз, на гравиевую дорожку.

— К тому же здесь Андрей, — продолжала она. — Он слонялся за мной по всей комнате.

— Кто это — Андрей?

— Андрей Левин, режиссер. Предмет моей былой страсти. Его картина претендует на победу в конкурсе.

— Хотите, я дам ему в морду?

— Вы бы правда на это пошли? — удивилась она. — Ведь он не приставал ко мне только потому, что вы рядом. Я не могу вернуться туда без вас.

Он направился к дверям, ведущим в дом, но Анна его остановила.

— Ладно, — сказала она, — дам вам очередной шанс отметить, как хорошо я сегодня выгляжу. Раньше-то вы упускали такую возможность.

— Я хотел вам это сказать, как только увидел, но боялся, что вы голову мне оторвете.

— Теперь вам ничего не грозит.

— Вы прекрасно выглядите, Анна.

— Хорошо, — кивнула она. — Можете меня поцеловать.

Он нагнулся и нежно поцеловал ее.

— В том, что касается обольщения, вы жуткий тормоз, — заметила она. — Ну да ничего, мы еще свое наверстаем.

Она взяла его за руку, и они вошли внутрь, где принялись бродить с места на место, пытаясь при этом избежать разговоров с остальными гостями. В конце концов Андрей устремился к ним сам. Это был крупный мужчина с копной непослушных волос. Он уже давно не сводил с Анны глаз. В руке он держал стакан с водкой, но по его виду невозможно было определить, сколько он успел выпить. По-английски он говорил чисто и правильно, со славянским акцентом.

— Ты не меняешь тактику, — заявил он Анне. — Это плохо.

— Чем же плохо?

— Работа, — сказал Андрей. — Мы все торгуем собой ради работы. Ты ищешь роли, я ищу деньги. У меня получается лучше, чем у тебя. Я — как это называется? — ловлю рыбу на живца. Хожу по комнате с удочкой и высматриваю рыбку. А ты стоишь на месте, это неправильно, если, конечно, ты не форель. Помнишь, как я брал тебя на рыбалку в Шотландию?

— Ты путаешь меня с какой-то другой своей пассией.

— Нет, мы ездили на рыбалку, это точно. Помню, как подглядывал за тобой, пока ты писала в кустах. Это было поэтично, — сказал он. — А это кто? — И он кивком указал на Шпандау.

— Мой друг.

— Чем вы занимаетесь? — обратился Андрей к Шпандау. — У вас есть работа?

— Кошек развожу, — ответил Шпандау.

— Какой породы?

— Бесшерстных, — заявил Шпандау. — Мы поставляем их в комплекте со сменным мехом.

— Не верю, что вы продаете кошек, — усомнился Андрей, — но готов биться об заклад, что вы знаток женских кисок. Я ведь прав? — поинтересовался он у Анны. — Он делает это мастерски?

— Пойди лучше подрочи, Андрей, — посоветовала Анна. Она снова взяла Шпандау за руку и потянула его прочь. Дэвид покраснел, Анна видела,